Импорт указал на дефицит

Федеральная таможенная служба (ФТС) зафиксировала эффект от введенного 7 августа российским правительством годового моратория на ввоз фруктов, овощей, молочной и мясной продукции из США, Австралии, Канады, Евросоюза и Норвегии. В августе поставки продовольствия и сырья для его изготовления в РФ из стран дальнего зарубежья сократились на 7,5% в стоимостном выражении по сравнению с аналогичным периодом 2013 года (падение в июле — 0,4%). В лидерах снижения — молочная продукция (ввезено на 57% меньше, чем годом раньше), свинина (45%), овощи (44%) и мясо птицы (39%). Единственный санкционный товар, показавший рост поставок,— говядина, ее в августе было ввезено на 47% больше, чем годом ранее.

Данных о физических объемах поставок в августе ФТС пока не публиковала. Но если учесть, что под эмбарго попало порядка 40% всего объема импорта продовольствия, падение стоимости лишь на 7,5% говорит не только о том, что запрещенному импорту удалось найти замену, но и о росте цен на поставки, в том числе из-за усложнения и удорожания логистики.

Так, заведующий лабораторией внешней торговли Института экономической политики им. Е. Т. Гайдара (ИЭП) Александр Кнобель указывает, что при росте стоимости поставок говядины (прежде всего из Аргентины и Бразилии) в 1,5 раза цены на нее за месяц увеличились на 10–15%.

С экономистом, хотя и с некоторыми оговорками, соглашаются участники рынка. Падение импорта свинины, курицы и говядины наблюдалось с начала года, отмечает глава исполкома Национальной мясной ассоциации (НМА) Сергей Юшин. Поставки охлажденной говядины за первые шесть месяцев сократились на 34%, замороженной — на 29%, что связано с ростом цены на импортную продукцию и недостаточным объемом предложения. Падение импорта свинины объяснялось закрытием поставок из стран ЕС из-за африканской чумы свиней. По оценке господина Юшина, при сложившейся конъюнктуре, когда экспортеры продолжают поднимать цены, а производители из других стран не в состоянии покрыть выпадающие объемы, импорт продолжит сжиматься. «Реакция рынка на эмбарго — дефицит и рост цен. Отчасти восполнить ограничения пытаются за счет увеличения внутреннего производства. За текущий год объем производства свинины и курицы увеличится на 200 тыс. тонн»,— отмечают в НМА.

Замначальника центра экономического прогнозирования Газпромбанка Дарья Снитко отмечает, что сокращение импорта овощей уже привело к росту цен на отдельные позиции, пик его придется на декабрь 2014-го — февраль 2015 года. Не менее критичной ситуация оказалась и в молочной отрасли. В августе импорт молочных продуктов в натуральном выражении, по оценкам ассоциации «Союзмолоко», потерял 57,2%. Отчасти это объясняется высокой базой августа 2013 года. Тогда из-за присоединения РФ к ВТО пошлины на ввоз упали, что повлекло за собой увеличение импорта, объясняет глава «Союзмолока» Андрей Даниленко. Сейчас запрещенный импорт из ЕС компенсируется резким наращиванием белорусского импорта (в том числе через прямой реэкспорт), собственного производства, а также за счет накопленных на складах резервов. Еще как минимум месяц, по оценке господина Даниленко, рынок будет адаптироваться к введенным санкциям, но при условии, что государство в ближайшее время определится с правилами игры.

Картина импортных поставок продовольствия в августе станет окончательно ясна, когда ФТС опубликует данные по ближнему зарубежью, в том числе по Белоруссии. Однако даже в случае заметного увеличения поставок общие последствия политики принудительного замещения импорта в Россию будут проявляться в росте цен, снижении качества и доступности продукции, а также в падении уровня жизни, убеждены эксперты. «Опыт многих стран свидетельствует, что на фоне проведения политики замещения импорта общий уровень благосостояния населения падает»,— напоминает Александр Кнобель из ИЭП. Это подтверждают результаты исследования, опубликованного вчера Европейским банком реконструкции и развития (ЕБРР). Аналитики подсчитали, что с учетом Украины под санкции попало порядка 50% всего импорта продовольствия, что эквивалентно 15% всех продуктов, потребляемых в России. Заместить их нехватку на рынке за счет внутреннего производства можно лишь частично — потенциал роста загрузки мощностей составляет 4%, что позволит заместить только 15% выпавшего импорта. Однако запрет импорта негативно повлияет и на переработку. За счет импортного сельхозсырья Россия производит продовольствие на сумму, эквивалентную 2% ВВП (в переработке рыбы, например, на импорт приходится 37% всего сырья). Потери поставок сырья нивелируют временный положительный эффект от увеличения загрузки мощностей, считают в ЕБРР. В результате и с точки зрения производства общий эффект становится отрицательным.

В Центре развития Высшей школы экономики подсчитали, что импорт в Россию из-за санкций в 2014 году сократится примерно на $24 млрд, но это вряд ли сможет компенсировать ухудшение состояния платежного баланса страны на фоне падения цен на нефть и ожидаемого чистого оттока капитала из РФ на уровне $100–130 млрд. «В отличие от российских властей мы сдержанно относимся к перспективам импортозамещения как двигателя экономики,— отмечает Наталья Акиндинова из Центра развития.— Желая поддержать замыслы властей, мы могли бы рекомендовать локализацию производства запрещенных товаров работающими на территории России иностранными компаниями. Но нарастающие абсолютно неполитические претензии к фирмам, успешно работающим в России под иностранными брендами, таким как “Макдоналдс” и “Ашан”, показывают, что подобные осмысленные варианты экономической политики сегодня всерьез не рассматриваются».