Зачем Константину Хабенскому борода?

Первым по этому случаю вспоминается, конечно, «Декстер», в котором любитель убивать легко обходит официальных детективов – благодаря хорошей подготовке, недюжинному интеллекту и глубокой личной заинтересованности. Где-то в подкорке маячат «Шерлок», «True Detective», «Менталист» и даже «Доктор Хаус». Сейчас в большой моде темные стороны личности, психопаты-социофобы, неоднозначные решения и когда «все сложно».

Сериал «Метод» вызывает интерес, впрочем, не столько этим. Скорее два других факта заставляют взглянуть на него повнимательнее: к нему приложил руку Константин Эрнст, а снял его режиссер Юрий Быков.

Эрнст любит запускать в мутное сериальное море хищных молодых щучек из авторского кино, чтобы караси-производители не дремали. Его фокус с Валерией Гай Германикой отлично сработал, сериал «Школа» возбудил публику на много месяцев, и хотя потом с ее проектами так громко уже не получалось, все же опыт явно можно считать удавшимся.

Юрий Быков тоже из компании отмеченных фестивалями молодых авторов, он – любимец программы короткого метра «Кинотавра». Первый его полнометражный фильм удачей не стал, но второй, «Майор», оказался предметом горячих споров, а третий – остросоциальную драму «Дурак» – публика приняла на ура. Быков – безусловно, активный манипулятор. Его кинофильмы изо всех сил стараются обратить на себя внимание, они буквально вопят, воздействуя сильно, грубо, жестко. Актер по первому образованию и по призванию, он любит сильную эмоцию и всеми способами пытается достать ее как из актеров, так и из зрителя.

Впрочем, у «Метода» есть основной продюсер – Александр Цекало, человек вполне спокойный, я бы сказала, склонный к традиционным решениям, не предполагающий никаких сумасшедших экспериментов. Не уверена, но рискну предположить, что его роль в проекте сводилась к приведению сериала в лоно формата. Вот, например, образ главного героя, которого играет Константин Хабенский. Юрий Быков придумал для его героя приспособление, полностью искажающее привычное представление о популярном актере: он заставил Хабенского отпустить бороду. Борода получилась окладистая, густая, очень неестественная, за эту бороду любой зритель зацепится, будет думать, зачем она, не приклеена ли к знакомому лицу. В общем, странная борода. А Цекало тут же дополнил образ кепочкой и плащом, то есть самым привычным для детектива нарядом, уравновесил, так сказать.

Хотя в целом вид у Родиона Меглина – да-да, именно так замысловато его наименовали сценаристы Дмитрий Иванов, Олег Маловичко и примкнувшая к ним Милана Касакина (интересно, что они имели в виду – смешали Родиона Раскольникова с Мерлином?) – остался причудливым. Рассказывают, что Быков просил Хабенского быть «немножко Енгибаровым», то есть ироничным клоуном, но по происходящему на экране догадаться об этом довольно сложно. Есть ощущение, что намерения авторов были куда сложнее, чем то, что получилось в результате их усилий.

Насчет сравнения «Метода» с популярным сериалом «Декстер». После первых серий стало понятно, что на самом деле, конечно, это совсем разные типы историй. В «Декстере» герой имеет тяжелое поражение психики, он монстр, урод, но именно поэтому он все делает для того, чтобы выглядеть нормальным, не отличаться от всех. Декстер Морган угощает сотрудников пончиками, сохраняет видимость добропорядочного партнера в отношениях, пытается быть любящим братом… И жизнь вокруг него протекает совершенно заурядная, авторы сериала тратят много сил на то, чтобы мир обычных людей и нормальных чувств обступал героя плотно, а зло оставалось скрыто, как червяк в крепком грибе, и появлялось неожиданно, щекоча чувства публики.

Не то Меглин. В его поведении ярко обозначено: не приближайся, я непредсказуемый, очень необычный и скорее всего больной человек. Меглин и на вид опасен, и ждать от него можно чего угодно. Причем как раз Хабенский, актер психологической школы, пытается разбавить оттенками густой замес роли, но, кажется, ему велено держаться как можно ненатуральнее, то есть нажимать на ненормальность.

То же и с его напарницей, которую авторы изобретательно назвали Есеней. Паулина Андреева – очень красивая девушка, но этого мало, ее старательно стилизуют под героиню аниме, еще немного – и ее можно будет принять за мультипликацию: так она тонка, изящна, пластична. А в голове у нее карандаш – им она закалывает волосы, но может и записать что-то нужное, если надо.

В общем, на живых людей они не похожи. Как, впрочем, и остальные персонажи – да и обстоятельства, в которых происходит действие, тоже не имеют ничего общего с реальностью, несмотря на признания в документальной основе некоторых серийных преступлений. Липецкий маньяк тут ни при чем, «Метод» не про это, сериал – скорее страшилка, тип городского фольклора, где убитые и маньяки возникают ниоткуда, но зато везде ими кишмя кишит. Например, мирная учительница, пучочек, чаечек и… сервант с фотографиями учеников, на которых у всех вырезаны глазки… Или заботливый убийца с большим ножичком, которым он деткам тортик обещает порезать, а сам р-а-а-з – и по личику… Зловещим выглядит даже и большой начальник из органов, папаша героини (Виталий Кищенко): не удивлюсь, если он причастен к смерти мамаши – нераскрытое убийство матери является главным мотивом для Есени, которая и юридический институт окончила ради расследования этот преступления.

В сериале, который я, как и остальные зрители, досмотрела менее чем до середины, шесть серий из шестнадцати, соблюдаются два основных сериальных формата: во-первых, в каждой серии рассматривается одно преступление, которое раскрывается к ее концу, а во-вторых, есть главная загадка – она должна поддерживать сюжет во время всего действия. В «Методе» сразу две такие длинные веревочки: убийство матери Есени и дело механика-душителя, заказчика того самого первого убийства, исполнителя которого (в его роли – Александр Цекало) так ловко разоблачает Меглин в первой серии. То есть он просто раз – и выхватывает из толпы взглядом именно того, кто убил. Не Меглин, а Мессинг какой-то… А дальше – дело техники, Меглин отправляет в психушку инфантильного психопата, но успевает получить информацию о том, кто вручил ему зловещее ожерелье-удавку. Впрочем, об этих двух линиях забываешь быстро, хотя авторы то и дело напоминают: мол, вот чего еще у нас есть, ужо как-нибудь потом разгадаем. Беда в том, что сюжет эти две загадки не движут, да в сериале и нет никакого внутреннего движения.

Из-за того что наши сериалы очень бедны, в них не бывает психологической достоверности. Полюбившиеся продвинутым зрителям американские сериалы являются своего рода визуальным аналогом большого романа. Но роман не может быть как отесанное бревно, он – живое дерево, у него должны быть боковые ветки, листья, то есть параллельные линии сюжета, полноценные персонажи второго плана, судьбы которых переплетаются и дополняют линию главных героев, убедительная среда, нюансы, детали. А у нас же главное – экономия бюджета, поэтому основная задача сценаристов – сокращение количества действующих лиц и мест действия. Да и вообще: о каких сложных построениях тут говорить, если героиня начинает эпизод в коротком платье и сапогах, а заканчивает в длинной юбке и кедах.

Так что сложного повествования, неожиданной интриги, объемных и узнаваемых персонажей ждать нечего. Остается прямой, как стрела, сюжет как бы комикса, в котором все ожидаемо и заранее известно, сила которого в заострении стереотипов и от которого никто не ждет ни правдоподобия, ни достоверности, ни даже бытовой логики. Все условно, зато канонично: в черном-черном городе…

Кстати, действие сериала происходит в сознательно странных местах – убитых коммуналках, темных подворотнях, обшарпанных подъездах. Просто «Улицы разбитых фонарей» первого сезона… В новых российских сериалах обычно все интерьеры однотипно дизайнерские, такое ощущение, что их снимают в павильонах программ про ремонт. Но, кажется, Быков уговорил сделать «атмосферно», все-таки не зря он – режиссер авторского кино. И сериал тонет в серо-синих тонах, в дымке и полумраке, изо всех сил пытаясь выглядеть загадочным и таинственным. При этом удивляет, что в каждой серии отчетливо не хватает саспенса.

Несмотря на жесткую стилистику, сгущенные темные краски, зловещие интерьеры и прочие устрашающие атрибуты, сериал не имеет внутреннего двигателя – только внешние толчки сюжета, он вял, предсказуем и как будто балансирует между фарсом и детективом. Уж не пародия ли он, невольно думаешь про Меглина.

Признать сериал за ироничный стеб есть основания. Чуть что хватающаяся за пистолет героиня, полуприседью крадущаяся по коридорам и улицам, бьющийся в падучей герой, маньяки, жалобно лепечущие, что больше не будут.. Но главное – ни для чего нет убедительных мотиваций. Чем еще можно объяснить полное отсутствие интеллектуальных загадок вокруг происшествий, обстоятельства которых мало-мальски насмотренному зрителю ясны гораздо раньше, чем сыщикам? Но уж слишком долго и слишком уныло тянется эта шутка.

В анонсах, впрочем, обещали любовь. Якобы между Меглиным и Есеней, но пока между героями не происходит ничего, напоминающего притяжение, эмоциональную зависимость или просто симпатию. Парадоксальный Меглин не устает однообразно испытывать терпение своей подопечной, которая, как и положено ученику самурая, честно терпит причуды учителя.

Порой в текстах возникают идеи, за которые можно было бы зацепиться. Например, не слишком ли мягок закон к преступникам, может ли поймавший их сыщик в это вмешаться. Или – более интересный поворот – про то, что чем лучше сыщик, тем он становится бесчеловечнее. Или – о том, что жертва может провоцировать преступника. Но это остается в словах, а зрителю предлагается неожиданная и стремительная развязка сюжета, интерес к которому просто не успел вызреть. Не успевают появиться ни сочувствие, ни понимание, ни увлечение.

В комиксах работают маски и стереотипы, но в сериале «Метод» авторы делают все, чтобы разрушить стереотипы. Однако заодно они крушат и логику, и причинно-следственную связь, оставляя публику в недоумении.

Конечно, будет еще десять серий, и, возможно, к концу мы поймем, зачем все это затевалось. Но дотянуть до конца смогут не все – для этого надо иметь сильную волю и железное терпение.