Эстония выбрала национальную рыбу

В самое недавнее время эти усилия резко активизировались в условиях возобновления угроз со стороны Москвы, в том числе уличных беспорядков в эстонской столице, которыми руководили сторонники Кремля.

Ключевым элементом стратегии является балтийская сельдь, более известная как салака.

После бурных споров, голосования в интернете, обвинений в подлогах и парламентских дебатов, Эстония – государство, чья площадь примерно вдвое меньше штата Мэн, – несколько месяцев назад официально избрала эту небольшую маслянистую рыбку в качестве национального символа.

"У еды есть политический аспект, – поясняет Руве Шанк из министерства сельского хозяйства Эстонии, вспоминая, как в советские времена рецепты, включая названия блюд, приходилось визировать в Москве. – Для меня провозглашение салаки нашей национальной рыбой имеет большой смысл".

Правда, выбор салаки вызывает некоторые сомнения. Начнем с того, что в Эстонии вообще-то мало кто ест салаку. Балтийское море – одно из самых загрязненных промышленными отходами на планете, и в последние годы объем добычи салаки сократился. В салаке иногда обнаруживают высокое содержание диоксина, часто выше допустимого уровня по нормам Евросоюза, членом которого Эстония стала в 2004 году. Рыболовецкий флот Эстонии, занимающийся ловом салаки, за последнее десятилетие сократился втрое.

Более того, значительная часть 40 тыс. тонн салаки, выловленной в прошлом году, была экспортирована. На цены на салаку – около 1,6 долларов за фунт в местных магазинах – теперь сильно влияет международный рынок. Поэтому многим жителям Эстонии рыба не по карману.

70-летний Вячеслав Савтенко, слесарь на пенсии, которого мы рано утром встретили с удочкой на берегу реки с соленой водой неподалеку от Таллина, сказал, что уже много лет не поймал ни одной салаки.

Он сказал, что ему больше нравится морской окунь – вот вчера вечером он поймал четырехфунтового окуня и изжарил с луком на ужин.

"Для рыбаков чем больше рыба, тем лучше", – сказал он, низко надвинув на свой обветренный лоб синюю заношенную шапку. Салака обычно не больше восьми дюймов в длину. Это значит, что готовить ее трудно. Савтенко пояснил, что через день-два она иногда портится даже в холодильнике.

Более достойная рыба

Некоторые считают, что на роль национального символа больше подошла бы щука. Собственно, в интернет-голосовании по выбору национальной рыбы, в котором участвовали 50 тыс. человек, щука победила с перевесом примерно в 500 голосов, признает Вальдур Ноормяги, глава Эстонской национальной ассоциации рыболовства – организации, которая выступила с этой инициативой.

Но жюри, в которое входил и сам Ноормяги, отменила результаты голосования на том основании, что салака в качестве одного из главных продуктов традиционной эстонской кухни имеет более значимое историческое значение. Щука популярна в основном благодаря рыболовам-любителям, выезжающим в выходные на многочисленные реки и озера страны.

Ноормяги говорит, что жюри учло также факт "подлога", как выразился он сам: в последний день голосования, в феврале, более 150 голосов в поддержку щуки поступили с одного компьютера. Кроме того, результаты голосования за национальную рыбу на других сайтах – в общей сложности было подано более 300 тыс. голосов – показали, что подавляющее большинство поддерживает кандидатуру салаки.

"Это верное решение, – отмечает Ноормяги. – По словам ученых, салака обитает у наших берегов уже 5 тысяч лет".

Возвеличивание салаки – часть широкой государственной кампании под названием "Рыба приносит пользу", призванной пропагандировать среди эстонцев рыбные блюда как более здоровую пищу. В последние недели начался показ сделанных по заказу государства рекламных роликов, где из моря выходит женщина в бикини, держа во рту рыбу. Это подчеркивает, что рыба полезна для хорошего цвета лица.

Власти также хотят пропагандировать эстонскую кухню. Но вначале им пришлось выяснить, в чем, собственно, ее отличительные особенности.

Жители Эстонии – преимущественно аграрной страны, где сейчас проживают 1,4 млн человек – традиционно питали слабость к свинине, кислой капусте, кровяной колбасе и жареной картошке. Очевидно, этот рацион сформировался под сильным влиянием соседних Германии и России.

При советской власти рецепты эстонской кухни зажимались как националистические. В эстонской поваренной книге, изданной в 1955 году с одобрения Москвы, насчитывается 416 страниц, но эстонские блюда сосредоточены на 18 страницах в самом конце. Зато имеются пространные политические трактаты, описывающие, что "в капиталистических странах объем производства товаров народного потребления с каждым годом снижается".

В загоне

В результате многие эстонские блюда – например, популярное праздничное кушанье под названием "росолье" (из свеклы, салаки и картофельного салата) – в годы холодной войны утратили популярность. Сохранились они преимущественно в среде эстонской диаспоры. А после обретения независимости в 1991 году эстонцы жаждали импортных продуктов, будь то немецкий йогурт или американское мороженое.

"Наша кухня была практически утрачена", – говорит Карин Аннус Кярнер, директор эстонской школы в Нью-Йорке. Недавно она написала эстонскую поваренную книгу. Американец эстонского происхождения Тоомас Сорра, гастроэнтеролог из Бруклина, в последние годы часто посещающий историческую родину, говорит, что сталкивался с салакой лишь единожды, когда ему подарили ее за ужином в эстонском консульстве в Нью-Йорке. Он замечает, что его родственники, живущие в Эстонии, ловят угрей.

Теперь власти стремятся развивать собственную национальную кухню, главное место в которой отводится салаке. Этот вопрос недавно обсуждался в эстонском парламенте, где дебатировалась идея установки памятника этой рыбе. В спор вмешались известные жители Эстонии.

Дмитрий Демьянов, видный эстонский повар, основатель кулинарного института в Таллине, неоднократно появлялся на телевидении и рассказывал об отличительных особенностях салаки. Виды сельди, которую едят в других странах, – например, в Финляндии, Швеции и Голландии, – крупнее и "жестче", чем балтийская сельдь – салака. "Такой рыбы больше ни у кого нет, – говорит он. – Наша меньше и нежнее".

По словам Демьянова, для такой страны, как Эстония, до нынешней эпохи имевшей независимость только в течение одного периода своей истории – на протяжении 22 лет до Второй мировой войны, символы типа национальной рыбы особенно важны. "Это демонстрирует миру, что у нас суверенное государство", – говорит он.

Салака заняла свое место в ряду других национальных символов Эстонии – василька и ласточки, выбранных в годы холодной войны как маленькие знаки национальной идентичности перед лицом советской гегемонии.

Внезапное охлаждение в отношениях с Россией делает эту инициативу весьма уместной. В мае Россия прервала железнодорожное и автомобильное сообщение с Эстонией – а также, возможно, стояла за беспрецедентной хакерской атакой на эту страну – после того, как эстонские власти перенесли советский памятник павшим на войне. Перенос спорного памятника повлек за собой целую ночь уличных беспорядков, которыми руководили члены прокремлевской молодежной организации "Наши". Кремль полностью отрицает свою причастность к хакерской атаке.

Однако некоторые утверждают, что рабочему времени чиновников и государственным деньгам можно найти лучшее применение. Кампания по пропаганде рыбы, включая расходы на рекламу и выпуск буклетов, обошлась более чем в 600 тыс. долларов. Часть этих средств дал Евросоюз.

"Мне нравится эстонская кухня, но тратить деньги на эту блажь бессмысленно, – говорит Леопольд Гардер, владелец эстонской транспортной фирмы. – У нас есть национальный флаг, песня и цветок – этого вполне достаточно".

Рассерженный редактор одной местной газеты сострил в редакционной статье, что национальная рыба – это бывший министр сельского хозяйства, придумавший вышеописанную кампанию.