История "Плэйбоя" от колыбели до интернета

Столкнувшись с инфляцией плоти, руководство "Плэйбоя" изменило стратегию, столько лет приносившую успех. Теперь, скажем, журнал публикует снимки не только раздетых, но и одетых звезд. Достигнув солидного возраста, "Плэйбой", как Есенин, решил, что ему уже не стоит "задрав штаны бежать за комсомолом". В эпоху Интернета, когда голые без спросу лезут на экран монитора, нагота фатально утратила свою остроту. Между тем, именно она придавала журналу тот блеск, который отнюдь не исчерпывался глянцевыми разворотами. Славу "Плэйбою" приносило то, что печаталось по соседству – искренние интервью (например, с президентом Картером), и первоклассная проза – Набокова, Апдайка, Воннегута. Рядом с нагими красавицами, даже не связанное с ними слово приобретало дополнительный смысл. Попав в атмосферу запрета, литература будоражит читателей, но только до тех пор, пока канат натянут под куполом цирка, а не лежит на земле. Свобода, лучше всех это знают отечественные авторы, лишает словесность многих привилегий, пусть и не ею заработанных...

"Девушка с нашей улицы"

Так или иначе, история "Плэйбоя" по-прежнему привлекает внимание исследователей. Грэтхен Эдгрен недавно выпустила книгу "Девушка с нашей улицы, или шестьдесят лет в журнале "Плэйбой"". (Gretchen Edgren. The girls next door; Life in the centerfold. Six decades in Playboy.) Основатель журнала "Плэйбой" Хью Хэфнер рос в строгой, неласковой и безрадостной семье. Его отец был бухгалтером, мать - воспитательницей в школе при Методистской церкви. Юный Хью искал чего-то, что он мог бы противопоставить своей скучной и пресной жизни. И источником его вдохновения стал мир рекламы: Ralf Loren, "Saks 5^th Avenue", Hollywood, Tiffany…Тогдашние журналы для мужчин целомудренно освещали спорт, туризм, яхты, пикники на пленэре. И когда в 1953 году Хофнер решил самостоятельно издавать журнал, он начал с формулировки своего кредо: "Почему вечно на пленэре? А нам нравятся наши квартиры. Нам нравится смешивать коктейли, готовить изысканные закуски, элегантно одеваться, приглашать к себе женщин и, под тихую музыку с подходящим настроением, беседовать с ними о Пикассо, о Ницше, о джазе, о сексе..."

И хотя девушек из журнала "Плейбой" трудно представить беседующими о Ницше, именно этот дух и антураж - элегантной (слишком элегантной), холостяцкой квартиры провинциального плейбоя - выбрал для журнала Хэфнер. И остается верен ему вот уже 60 лет. Направление это оказалось успешным - видимо, многие мужчины в Америке именно так представляли себе "сладкую жизнь".

Другим краеугольным камнем успеха "Плейбоя" был тот образ девушки, который Хефнер нашел для журнала: "В 1950-х годах в массовой культуре доминировали два образа женщины: простая и милая "девушка с нашей улицы" (которая привлекала провинциальную невинность типа Геккельберри Финна), и второй образ - непристойная, откровенно похотливая соблазнительница - красотка с рекламы и звезда ночных клубов. Сегодня оба эти образа слились (доказательством тому - Бритни Спирс), но тогда они были прямой противоположностью друг другу. Идея Хефнера заключалась в том, чтобы раз в месяц помещать на развернутом внутреннем вкладыше журнала фотографию какой-нибудь "девушки с нашей улицы", но - раздетой".

Это была идея настоящего соблазнителя. Первый номер "Плэйбоя" Хэфнер украсил снимком обнаженной Мэрилин Монро, откопав этот снимок в архиве непристойного календаря 1949 года, где Монро, тогда бедная дебютантка, снялась ради заработка.

В конце 1950-начале 60-х годов окончательно определился стиль журнала, о котором пишет рецензент книги Джоан Экочелла: "Идеей Хефнера было создать не порно-журнал, но журнал, пропагандирующий изысканный стиль жизни - так, как он его понимал. В 1956 году в журнале начали было печатать Набокова и Джеймса Болдуина. Однако это было уж слишком изысканно. Поэтому прозу отставили и сосредоточились на интервью со знаменитостями: от Бертрана Рассела до Малькольма Экса, от того же Набокова до Джимми Хоффа. Интервью велись основательно, но по возможности включали в себя нечто скандальное или - хотя бы спорное. Успех был полным. "Плэйбой" стал корпорацией, включавшей курорты и рестораны, где посетителей обслуживали девушки в элегантных купальниках, но с заячьими ушками и хвостиками - знаменитые bunnies.

Хефнер купил особняк в Чикаго - Playboy Castle. В нем было 70 комнат, бальный зал и бассейн со стеклянной стеной, сквозь которую танцующие гости могли наблюдать плавающих гостей. Для девушек, снимавшихся для журнала, и для "зайчиков" в замке было устроено "общежитие" (если так можно выразиться). В 1960-70-х годах фотография, запечатлевшая Хефнера в шелковой пижаме, окруженного своими живыми куклами на фоне антиквариата, стала одной из примет времени. Хэфнер считал себя лидером сексуальной революции – себя и одиозного сексолога Кинзи...

Интернет разорил журналы для мужчин

Между тем, вкусы менялись: "В 1970-х журнал принял идею расового и национального равенства. Правда, косметика стала такой густой, что все модели выглядели одинаково. Если бы редакционная заметка не сообщала, что Мисс Июнь 1971 года - японка, никто бы и не догадался. Девушки исхудали, но зато бюсты искусственно увеличили - настолько, что некоторые перестали подчиняться законам земного тяготения и торчали горизонтально. Делала свое черное дело конкуренция: появился журнал "Пентхаус", рядом с которым "Плейбой" выглядел выпускным школьным альбомом. Сексуальная революция грозила оставить Хефнера на обочине, и, вздохнув, он снял со своих девушек трусики. Но когда "Пентхаус", по журналистскому выражению, "начал показывать розовое", то есть стал откровенно и предельно порнографическим, Хефнер категорически отказался следовать его примеру".

Дальше история становится почти трогательной. С воцарением грубой компьютерной порнографии (составляющей значительную часть интернет-траффика) Хефнер ни на йоту не изменил тон "Плейбоя". Семидесятидевятилетний, он все еще сидит в своем замке в шелковой пижаме, с новыми красотками у ног, и намекает на то, что занимается с ними не только беседами о Ницше.

Интернет разорил большую часть журналов для мужчин. "Пентхауз" недавно объявил банкротство. Тираж "Плейбоя" сократился вдвое, по сравнению с 1970-ми годами. Но странно не то, что он сократился, а то, что он все еще составляет три миллиона экземпляров, и что далеко не все его читатели уже в богадельнях. Средний возраст современного читателя журнала - всего 35 лет.

Журнал "Плэйбой" - все еще бестселлер. И все еще плод воображения чикагского подростка Хью Хэфнера, раз и навсегда потрясённого шикарным миром, созданным воображением рекламщиков Ральфа Лорена.