Мои друзья хоть не в болонии...

Пока места на рынке униформы, спецобуви и средств индивидуальной защиты - а это $1,1 млрд. в год - хватает практически всем желающим: телогрейки для ОМОНа и накомарники для "Газпрома" здесь мирно уживаются с последними достижениями научной-технической мысли вроде маски сварщика с линзой-хамелеоном, за доли секунды меняющей степень затемнения. При этом политика Ходорковского - по крайней мере в области высоких трат на спецодежду - живет и побеждает. На волне модной нынче идеи социальной ответственности объем рынка с каждым годом растет на 10-15%. Весьма примечательно и то, что главными потребителями остаются вовсе не люди в погонах (а именно такое впечатление может сложиться после просмотра вечернего эфира федеральных телеканалов), а бизнес-структуры, пусть частично и подконтрольные государству.

Собеседники "Профиля", занимающиеся поставками спецодежды, в числе основных потребителей называют, как правило, одни и те же компании - "Газпром", РЖД, "ЛУКОЙЛ", "Сибнефть", "Норильский никель", "РусАл", УГМК, "Северсталь", ТНК-ВР. По данным ассоциации "Восток-Сервис", ТНК-BP и "Сибнефть" тратили на спецодежду по $250-300 в пересчете на одного сотрудника. Для сравнения: униформа одного сотрудника "Мосэнерго" обошлась компании в $100. Хотя в целом по стране на униформу тратят неприлично мало, например, $10-12 на человека в год у нас против $50-70 - за рубежом.

Размер имеет значение

Вообще говоря, у компаний есть аж три причины, чтобы задуматься о внешнем виде сотрудников: законодательная, социокультурная и экономическая. Начать с того, что по Трудовому кодексу работодатель обязан обеспечивать своих сотрудников необходимой униформой, обувью и средствами защиты. Правда, ответственность менеджера, который не выдал форму, скажем, сварщику или механику, ненамного тяжелее наказания подростка, распивающего пиво в общественных местах: ст. 5.27 Кодекса об административных правонарушениях за нарушение законов об охране труда обещает лишь штраф в размере от 5 до 50 МРОТ (500-5000 рублей), а при повторном проступке - дисквалификацию ответственного лица на срок от 1 до 3 лет. Поэтому очевидно, что требования закона - отнюдь не главная причина повышенного внимания бизнес-структур к спецодежде. Впрочем, есть немало и тех, кто по-прежнему экономит на униформе, относясь к затратам "как к безвозвратно потерянным средствам", говорит директор по техническому аудиту "Мосэнерго" Сергей Пронин. Результат испытал на себе знакомый - Андрей, бывший прораб небольшой строительной компании. В первый же рабочий день еще до начала смены он отправился на склад за униформой: "Там мне говорят: "Ну нет твоего размера, понимаешь?!" И пришлось работать в собственной одежде, а жене - каждый день стирать ее". Вскоре Андрей уволился из этой компании. К счастью, без травм.

Куда интереснее мотивы вложений в спецодежду по соображениям корпоративной культуры: уважающий себя работодатель должен, как ни пафосно это может прозвучать, в первую очередь заботиться о собственных сотрудниках, тем более что формулу "по одежке встречают" еще никто не отменял. Работающие в сфере услуг фирмы разработку униформы иногда доверяют даже дизайнерам из мира высокой моды. К примеру, униформу для "Аэрофлота" разрабатывала известный российский модельер Виктория Андреянова. Идея приглашать модельеров пришла к нам с Запада: корпоративный стиль для British Airways разрабатывал английский дизайнер Джулиен Макдональд, а для Air France - Кристиан Лакруа.

Промышленники, в особенности те, кому приходится часто работать с иностранцами, тоже заботятся об имидже компании, одевая рабочих в униформу корпоративных цветов с обязательным логотипом. И это не в последнюю очередь влияет на стоимость бренда. Так, "Северсталь", которая в 2004 году потратила на униформу синих расцветок и средства защиты больше $15 млн., по ценности бренда обошла все нефтегазовые и металлургические компании, за исключением "ЛУКОЙЛа" (рейтинг Interbrand Zintzmeyer & Lux AG, см. "BusinessWeek Россия" №4, 2005).

Интересно, что бывают случаи, когда из-за невнимания к спецодежде компания может попросту лишиться заказов. Источники "Профиля" рассказывают, что ТНК-BP планирует обязать всех подрядчиков, работающих на объектах, одевать своих сотрудников в соответствии с внутрикорпоративными стандартами самой нефтяной компании. Например, рабочий обязан использовать респиратор, защитный крем для рук и носить дорогую обувь из натуральной кожи с металлическим подноском.

Раздеть или обуть?

Впрочем, едва ли не сильнее всего рынок спецодежды подогревается сугубо финансовыми интересами компаний. "Хорошая спецодежда позволяет снизить травматизм, - говорит директор Центра социально-бытовых программ "Норильского никеля" Максим Сырица. - Косвенно это способствует повышению производительности труда". С ним соглашается старший вице-президент ассоциации "Восток-Сервис" Евгений Шувалов, рассказавший "Профилю", что, скажем, более удобное крепление маски позволяет дополнительно высвободить полчаса рабочего времени, которое ранее уходило у сотрудника на надевание приспособления. Понятное дело, в масштабах крупной компании эффект получается весьма внушительным.

Недобросовестные компании с помощью спецодежды нередко играют в кошки-мышки с налоговиками. Обычно схема обхода закона такова: компания искусственно завышает расходы на униформу, используя при этом посредника (так называемая компания-помойка, предоставляющая "нужные" документы). По закону, затраты на спецодежду, спецобувь и средства индивидуальной защиты разрешено включать в статью "Материальные расходы", снижая таким образом налогооблагаемую базу. Правда, не обходится и без оговорок: налоговая "индульгенция" положена только в том случае, если использование какой-либо составляющей спецодежды предусмотрено законом в обязательном порядке. Если же инициатива одеть и обуть исходит исключительно от работодателя, что называется, не корысти ради, то налоговики имеют полное право обложить такую одежду и единым социальным налогом, и налогом на прибыль. Например, к подобным вещам относятся диэлектрические галоши, подшлемники, накомарники и налокотники, выдаваемые сотрудникам дочерних обществ "Газпрома" и не указанные в типовых отраслевых нормах. Еще пример: инициатива ресторанной компании "Содеко Альянс" одеть собственных официанток в колготки, причем бесплатно, то есть даром, едва не сыграла с фирмой злую шутку. Налоговая инспекция сочла сей деликатный предмет женского туалета излишеством, не предусмотренным законодательством, и начислила рестораторам налог. Положены ли официанткам бесплатные колготки или сотрудница организации быстрого питания должна надевать их по своему усмотрению - вопрос пока остается открытым.

Надо отметить, что компании-союзники, позволяющие крупным и не очень компаниям уходить от налогов, зачастую аффилированы с поставщиками спецодежды. При подготовке материала выяснилось, что даже крупные производители предпочитают не называть своих поставщиков спецодежды.

Феодальная раздробленность

Кто же одевает нынешний российский бизнес и госструктуры? В СССР униформу и все, что с ней связано, производили более 600 предприятий. Система распределения спецодежды была строго централизованной: "Существовала статистика Госплана по числу занятых на производстве и нормы выдачи по разным специальностям, - вспоминает гендиректор крупного поставщика спецодежды ЗАО "ТД "Тракт" Михаил Камардин. - Эти планы спускались на фабрики, которые и отшивали необходимое количество комплектов".

С развалом Союза фабрики "поняли, что у них нет ни разнарядки, ни сырья", говорит Камардин. Оказавшись в тупиковой ситуации, предприятиям пришлось искать посредников, которые могли бы свести их с заказчиками и производителями материалов. Позднее из этих посреднических контор и сформировались нынешние крупные игроки рынка. Хотя определение "крупные" в данном случае весьма условно: тройка сильнейших не покрывает и одной трети потребностей рынка.

Сегодня в отрасли работают два типа компаний. Первые - посредники, размещающие типовые заказы на сторонних предприятиях или торгующие исключительно импортной продукцией. Компании другой категории тоже продают "чужой" товар, однако при этом разрабатывают и собственные модели. Например, ассоциация "Восток-Сервис" или "Техноавиа" часть заказов выполняют своими силами, а часть - отдают на сторонние предприятия, активно используя льготы толлингового режима (работа по давальческим схемам).

Крупнейший игрок - "Восток-Сервис" (по оценке "Тракта", контролирует около 15% рынка), второе место занимает "Тракт" (около 9%), вообще не имеющий собственных производств. Третья позиция (около 5% рынка) принадлежит компании "Техноавиа".

Часть униформы до сих пор отшивается самими потребителями. Свое производство есть, к примеру, у "Сургутнефтегаза". Однако доля таких игроков постоянно снижается и сейчас, по оценке Михаила Камардина, составляет не более 10%.

Скупать фабрики по производству униформы, чтобы выпускать все самостоятельно, крупные игроки не торопятся: активы, которые можно было, пусть и с натяжкой, назвать привлекательными, уже раскуплены. По мнению руководителя отдела маркетинга по средствам индивидуальной защиты компании 3M Ирины Кравец, степень износа основных фондов в отрасли составляет больше 70%. Понятно, что покупать предприятия с устаревшим оборудованием желающих нет.

Идем на Восток

Ситуация усугубляется еще и тем, что в последнее время все выгоднее становится шить часть заказов в Китае и других азиатских странах. По данным ассоциации "Восток-Сервис", из Юго-Восточной Азии завозят лишь около 15% продукции. По данным других источников "Профиля", знакомых с ситуацией в отрасли, доля азиатских производителей может достигать 50%. И все участники рынка признают, что в настоящее время азиатские производители обходят российских.

Причин, по которым шить в Китае выгодно, несколько. Во-первых, в КНР развитие легкой промышленности поощряет государство. Госбанки выдают предпринимателям льготные кредиты на строительство новых фабрик и модернизацию старых всего под 5-6% годовых. И даже эти кредиты можно не возвращать. "Строится фабрика, их спрашиваешь: когда деньги будут возвращать. Они в ответ смеются", - делится впечатлениями Евгений Шувалов. В России же производители в лучшем случае могут рассчитывать на ставку по кредиту в 12% годовых. Также в Китае действует специальное налогообложение, которое поощряет производство спецодежды и ее дальнейший экспорт. Российские производители с завистью отмечают, что в КНР не нужно платить НДС на импортные комплектующие. "Например, я шью костюм, и у меня в нем японская "молния". В этом случае я не должен платить на нее НДС, если я потом костюм экспортирую", - констатирует Шувалов. Во-вторых, производительность труда в Китае тоже выше российской. Азиатская компания, получив заказ, как правило, начинает работать без выходных.

В результате создавать современные массовые производства в России сейчас невыгодно. По оценке "Тракта", производство в России товара, аналогичного по качеству китайскому, требует на 20% больше средств.

Конечно, полностью российский рынок отечественные производители вряд ли потеряют. Прежде всего потому, что отшивать за границей партии меньше двух тысяч экземпляров смысла не имеет. К тому же обычно на производство заказа в Поднебесной и его транспортировку в Россию уходит около трех месяцев. Между тем, по признаниям участников рынка, основная масса российских компаний за одеждой для сотрудников приходят не загодя, а когда медлить больше нельзя. "Это часть менталитета, - рассуждает Евгений Шувалов. - Ведь никто заранее не закупает валенки. А грянет мороз - и все будут стоять в наших точках и спрашивать: почему у вас нет товара, если мы заплатили деньги?" И все равно, ждать, пока одежда и обувь пройдут через российскую таможню, готовы не все - покупатель спецодежды готов заплатить больше за товар, изготовленный в России, если он будет доставлен быстрее азиатских аналогов.

Дело строевое

Совершенно отдельный сегмент рынка представляет собой производство униформы для российских силовых структур и МЧС. По оценке Евгения Шувалова, стоимость этой доли рынка сейчас достигает $300 млн.

Хорошая военная форма с годами только дорожает. К примеру, сегодня китель солдата вермахта, пошивом которых во время войны занималась известная сейчас компания Hugo Boss, стоит в нашей стране не меньше $800. Тем не менее в России на обмундирование привыкли тратить по минимуму - скажем, солдату-срочнику на год выделяют всего две пары трусов. При этом также положено кашне, которого знакомые, проходившие воинскую службу, ни разу в глаза не видели. Поставки для российских силовых ведомств сейчас распределяются с помощью тендеров. Минобороны и МЧС проводят такие конкурсы раз в полгода, а МВД - раз в квартал. Правда, в прозрачность тендеров поверить готовы не все. Один из экспертов отметил, что в мире рынок спецодежды является одним из самых коррумпированных и связан этот факт с очень большим объемом государственных закупок.

К тому же для силовых ведомств есть принципиальный момент в том, чтобы все обмундирование производилось внутри страны: случись война, армия не останется без сапог и мундиров. Однако в мирное время это условие сильно ограничивает возможности по поставкам формы и обуви из новых материалов. В итоге Российская армия до сих пор обута в кирзовые сапоги, а норма прибыли при выполнении заказов от силовых ведомств, по признаниям участников рынка, обычно в два раза ниже, чем при сотрудничестве с крупными промышленными игроками.

Зато подобное отношение к форме оставляет пространство для личного творчества. Ну кому из рабочих крупной компании придет в голову самостоятельно украшать собственную спецовку, чтобы стать более похожим, скажем, на бригадира? А вот в армии, по рассказам одного знакомого, многие рядовые натирали ваксой или гуталином собственные солдатские шапки и оставляли их на ночь сушиться, чтобы сделать свои нехитрые головные уборы похожими на темно-синие офицерские. Говорят, эффект превосходил все ожидания.