Во что финской компании Valio обошлась любовь к России

8 августа 2014 года телефоны исполнительного директора Valio Пекки Лааксонена разрывались от звонков. Вопросы, которые ему задавали журналисты, выглядели издевательскими: "Что будет с компанией после введения Россией эмбарго на поставки продуктов питания?" "Правда ли, что Россия – это половина экспорта Valio?" "Что будет с персоналом?" По поводу последнего Пекка Лааксонен сразу объявил: вверенной его заботам крупнейшей в Финляндии продуктовой компании, скорее всего, придется расстаться с каждым четвертым работником. "Оставьте меня в покое, у меня и так достаточно проблем!" – не выдержав, рявкнул он в трубку очередному журналисту. Через месяц после этого Пекка Лааксонен ушел на пенсию.

Впрочем, проблемы компании не удалось решить и его преемнице, Анникке Хурме. Выручка Valio по итогам прошлого года упала на €120 млн, главным образом из-за потери российского рынка. Прибыль российского подразделения Valio сократилась на 35%. Министр финансов Финляндии Александр Стубб в недавнем интервью Blооmberg заявил, что падение продаж – прежде всего продуктов питания (на 78%) – сделало Финляндию самой слабой экономикой Евросоюза.

Придворная молочница

Главным поставщиком масла для российского императорского двора финский кооператив Valio стал еще в то время, когда Финляндия была частью Российской Империи – в 1908 году. Дальнейшее продвижение кооператива в Россию не остановили ни революция, ни войны, ни лихие 1990-е, ни хлебные нулевые. В 2013-м, по данным исследовательской компании "Агриконсалт", 33% всей импортной молочной продукции в России приходилось на Valio. Это больше, чем, например, привозили все белорусские молочники, вместе взятые.

Наша страна была не просто важна для финской компании – она оставалась самым большим (после собственного) и самым рентабельным рынком: на нее приходилась половина экспорта, 13% от общего производства и при этом – 20% выручки.

В отличие от других транснациональных компаний наращивать собственное производство в России до санкций Valio не спешила: следуя моде, небольшой завод в подмосковном Ершово несколько лет назад открыли, но 90% продукции по-прежнему поставляли из Финляндии. Что, в общем, неудивительно, учитывая, что Valio – это кооператив почти всех (85%) финских молочных ферм, и вся ее продукция по большому счету – способ продать молоко. Согласно отчетности компании, от ее закупок зависят около 30 тыс. финских фермеров; в прошлом году они получили за молоко от Valio €885 млн (почти половина ее оборота). "Valio всегда была кооперативом фермеров Финляндии, было бы странно ожидать от них инвестиций в фермеров российских. Да и при вложении в российское производство сырья они получили бы очень дорогой актив с длительным сроком окупаемости", – объясняет исполнительный директор Национального союза производителей молока ("Союзмолоко") Артем Белов.

По итогам 2014 года, первого года действия эмбарго, ассортимент Valio в России, по данным компании, сжался в 10 раз. В абсолютных цифрах российские продажи после введения эмбарго сократились вчетверо – до 2 тыс. тонн в месяц, то есть до уровня российского производства на всех арендованных и собственных мощностях. Весь сегмент импортной молочной продукции, который сузился в 2014 году до 21,7%, заняла продукция из Белоруссии. Объемы поставок белорусских молочных товаров в пересчете на молоко увеличились, по данным Росстата, с начала этого года процентов на десять. Остальное заняли российские производители. Одновременно сократился и спрос на молочную продукцию. Так, потребление сыра, по информации Valio, упало на 25%, а всех молочных продуктов – на 10%.

Молоко как вода

У снижения финансовых показателей Valio, помимо российского продовольственного эмбарго, есть еще две причины.

Во-первых, проблемы с собственным антимонопольным ведомством. Дело в том, что на своем основном, финском, рынке, держа достаточно низкие цены, Valio в 2012 году занимала половину, тесня, например, такого гиганта, как датскую Arla Foods, у которой еще c 2009 года были планы занять 30% финского рынка молока. Однако, проиграв в 2012 году суд по иску местной ФАС и заплатив огромный штраф, Valio вынуждена была существенно поднять цены – к сегодняшнему дню ее доля на рынке опустилась ниже 30%.

Во-вторых, в этом году случился мировой кризис перепроизводства молока. Цена в ЕС с января прошлого года упала с 34 евроцентов за литр до 29 евроцентов в середине сентября нынешнего, что для низкорентабельного бизнеса, окупающегося по 10-15 лет, очень существенно.

Фермеры по всей Европе митинговали несколько месяцев, требуя немедленно спасти их бизнес. В городке Сен-Ло на северо-западе Франции аграрии вылили на улицы 30 тыс. литров жидкого навоза и пытались взять штурмом здание местной префектуры. В Бельгии разворачивали фуры с импортным продовольствием, а в Англии фермеры разгуливали рядом с молочными прилавками вместе с коровами: мол, посмотрите, до чего довели нас цены, пришлось бросить хозяйство и протестовать в городе. Наше телевидение охотно транслировало сюжеты о фермерских бунтах, объясняя, что происходят они из-за запрета на экспорт в Россию, но, конечно, кризис перепроизводства объясняется не только введением эмбарго.

В 2013 году Россия занимала 10% от всего аграрного экспорта ЕС, а доля товаров, попавших под эмбарго, составляла лишь 4%. За август 2014 года – май 2015-го страны ЕС экспортировали к нам продовольствия на €5,376 млрд против €9,388 млрд в 2013 году. На самом деле от российского эмбарго серьезно пострадали отдельные страны ЕС – Финляндия, Эстония, Латвия и Литва. Финские производители молока, по их собственным оценкам, потеряли €400 млн.

Они протестовали, требуя от правительства субсидий, а от торговых сетей – справедливых закупочных цен. Правда, в отличие от буйных европейских коллег, финны не водили коров по улицам, а продавали картошку с сардельками по 20 евроцентов за порцию, надеясь таким образом продемонстрировать согражданам абсурдность низких цен на молоко. Впрочем, финским фермерам было куда девать молоко: у них была Valio. "Согласно основному принципу Valio, все молоко фермеров должно быть переработано. Экспорт в Россию был заменен на продажу промышленности масла и сухого молока",– сообщает генеральный директор ООО "Валио" (российское подразделение Valio) Рауль Леннстрем в своей июльской презентации для Европейского социально-экономического комитета. Отметим, что, продавая сухое молоко вместо молочных продуктов, компания, конечно, сильно снизила свою рентабельность.

Дорогая Россия

Под грузом всех этих проблем сохранение хоть какой-то доли российского рынка стало для Valio вопросом выживания. Сразу после объявления эмбарго компания принялась активно искать возможности для производства в России. И такие возможности нашлись. На гатчинском заводе группы "Галактика" (российский производитель молочных продуктов под брендом "Большая кружка" и другими марками) финны арендовали мощности и раньше, но теперь увеличили там долю производства с 6% до 10%. Кроме того, Valio сняла у Ehrmann часть мощностей на ее подмосковном предприятии в Раменском районе и вдвое увеличила производство на своем собственном подмосковном заводе в Ершово. Компания даже смогла найти поставщиков молока на новые арендованные мощности: в основном молоко в Гатчину для нее поставляют хозяйства Ленинградской области.

В результате Valio смогла начать в России производство сливочного масла, питьевого молока, йогуртов и других молочных продуктов, которые раньше завозились из Финляндии. "Сегодня компания Valio 90% собственной продукции для российского рынка производит в России", – говорит Рауль Леннстрем.

Впрочем, это всего лишь четверть прежних объемов. А больше производить в России финской компании будет сложно: нет ни сырья нужного качества, ни мощностей по переработке. Теоретически, по данным Артема Белова из "Союзмолоко", отечественные молокоперерабатывающие предприятия загружены в среднем на 60%, а по сыру и маслу и вовсе на 30-40%. Но, утверждают переработчики, качество этих мощностей оставляет желать лучшего. С сырьем еще сложнее. "Магия цифр в молочном бизнесе такова: после введения эмбарго в России перерабатывается на 6 млн тонн в год больше молока, чем производится",– поделился с "Деньгами" старший эксперт рынка молока Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Алим Аюбов. Эти "дополнительные" 6 млн тонн берутся из белорусского сухого молока (а белорусы, в свою очередь, могут производить его из польского и прибалтийского сырья) и пальмового масла или других дешевых растительных жиров, которыми заменяют жиры молочные.

Плюс ко всему остается проблема качества. Дело в том, что наш высший сорт молока для финнов никакой не высший, а так – средненький. По словам заместителя генерального директора сельскохозяйственного предприятия "Вощажниково" в Ярославской области (поставщик сырого молока для производства Valio на гатчинском заводе) Олега Долинного, требования к "европейскому стандарту", который нужен Valio, вдвое жестче, чем к высшему сорту у нас. Поэтому закупить сырое молоко, чтобы его переработать во что-то отвечающее финским требованиям, очень непросто.

Сырое молоко в ЕС в среднем дешевле, чем в России, даже при нынешнем курсе евро. "У нас качественное молоко стоит 25-26 рублей за килограмм,– утверждает Алим Аюбов.– В большинстве стран еврозоны оно процентов на пять дешевле, а, например, в Латвии дешевле почти вдвое – 14,77 рубля (€0,2)". Финские цены в 27,1 рубля за килограмм (€0,3665) не в счет, так как Valio существует только для того, чтобы фермерам было хорошо, и обязана закупать у них все, что они произвели.

Подождет, но в Россию не пойдет

Всерьез о создании российского производства Valio, похоже, не готова думать даже при сегодняшних рисках. В официальных комментариях представители финской компании в этом не признаются, но в уже упоминавшейся презентации для Европейского социально-экономического комитета Рауль Леннстрем сообщил, что увеличение производства в России – мера временная, в ожидании снятия эмбарго. "Продолжающееся эмбарго усилит местное производство, как и ожидает правительство. В то же время увеличение нашего местного производства удерживает полки для Valio. Это облегчит возвращение импортной продукции Valio после снятия эмбарго",– пишет глава российского бизнеса компании.

Аренда мощностей и собственные поставщики сырья избавляют еще и от серьезных, трудноокупаемых затрат на строительство предприятий. Генеральный директор "Русмолко" Суманта Кумар Де утверждает, что от момента начала строительства фермы до получения молока может уйти не менее двух лет, а специалист по развитию производителя и переработчика молока ГК "Лосево" Валерия Иванова полагает, что если даже не строить ферму, а приобретать и реконструировать, то срок ее окупаемости составит не меньше восьми лет. Оба специалиста скептически высказались о возможности получения существенной прибыли от производства сырого молока в России – скорее можно говорить о выходе со временем на уровень безубыточности.

Так или иначе, Valio уже потеряла значительную долю российского рынка, которую арендой мощностей не восстановишь. Например, в X5 Retail Group рассказали, что доля финской компании в обороте снизилась примерно впятеро по сравнению с 2012 годом. Примерно то же произошло и в "Дикси", а место Valio заняли российские и белорусские производители.

Очевидно, что в том сложном положении, в котором оказалась компания, думать о восстановлении доли на рынке поздно. В более выигрышном положении оказались те иностранные компании, которые до эмбарго располагали собственным производством и переработкой в России. Пока же лидером практически по всем нишам отечественного молочного рынка остается Danone, у которого свое производство в России (благодаря тому, что в 2010 году французская компания приобрела российскую "Юнимилк"). По данным Euromonitor International, на рынке йогуртов "Юнимилк" занимал 18%, на рынке питьевого молока 25%. До последнего времени Valio лидировала на рынке сыра с долей продаж в 9%. Эту долю она, может, и сохранит, но в целом о былом могуществе мечтать не приходится. Доходы россиян упали, и они стали экономить на еде, в том числе на молочных продуктах. Теперь в премиум-сегменте свою продукцию Valio продавать сложнее, как и конкурировать с дешевыми продуктами из Белоруссии.