"Будем нажимать" - Аллан Мартинсон

Сумма сделки составила 2 млн долларов. Сейчас Martinson Trigon Venture Partners рассматривает в качестве объекта инвестиций еще несколько российских ИТ-компаний, названия которых станут известны в ближайшее время.

Фонд Martinson Trigon Venture Partners сразу привлек внимание рынка. Известно, что за ним стоят деньги финских инвесторов, которые заинтересованы в том, чтобы вкладывать в хай-тек-компании стран СНГ, в первую очередь России и Украины. Организован фонд летом 2005 года ведущим инвестиционным банком в Центральной и Восточной Европе Trigon Capital, а также частным предпринимателем Алланом Мартинсоном.

Мартинсон на ИТ-рынке постсоветского пространства – фигура заметная. 38-летний эстонский бизнесмен, выпускник факультета вычислительной математики и кибернетики МГУ, он создал популярнейшее в Прибалтике информационное агентство Baltic News Service, вывел в лидеры ИТ-рынка трех прибалтийских стран холдинг Microlink, запустил, а затем успешно продал интернет-проект Delfi, который сейчас является безусловным лидером прибалтийского Интернета. О том, как и зачем он добрался до российского рынка, Аллан Мартинсон рассказал в интервью корреспонденту "Эксперта С-З".

– Каковы были критерии выбора компании для инвестирования? Почему первым оказался именно "Рексофт"?

– "Рексофт" стал первым отчасти по субъективным, отчасти по объективным причинам. Выходя на российский рынок, мы где-то из ста российских компаний выбрали около пяти, с которыми начали параллельно вести переговоры о сделке. С "Рексофтом" успели договориться быстрее всех остальных. С другими нашими потенциальными партнерами переговоры находятся на завершающей стадии. Общий объем инвестиций, которые в ближайшие годы будут вложены фондом в российский ИТ-рынок, – 20-30 млн евро.

В целом же наш общий критерий таков: мы ищем интересные команды на растущих рынках. Такая у нас формула. Мы считаем, что, во-первых, рынок, на котором работает "Рексофт", – растущий (для нас это означает, что он растет хотя бы на 30-50% в год). Во-вторых, на рынке оффшорного программирования и ИТ-услуг для российских клиентов это одна из лидирующих компаний. Не гигант, но большой, сильный и достойный бизнес.

– Какие цели ставит перед собой Martinson Trigon Venture? Теперь, когда фонд стал одним из акционеров "Рексофта", вы будете настаивать на каких-либо изменениях в политике компании, ее стратегии?

– Как и у любой венчурной компании, наша задача – путем инвестиций стимулировать развитие интересного и перспективного бизнеса и, соответственно, в результате на нем заработать. Фонд стал всего лишь миноритарным акционером "Рексофта". И хотя у нас есть право вето, это означает, что, принимая решения об инвестициях, мы заранее соглашаемся со стратегией компании и поддерживаем политику ее менеджмента.

Наша задача теперь – не менять что-либо, а усиливать. Мы хотим, чтобы компания еще больше специализировалась, выбрала для себя какие-то основные вертикали деятельности. Компания активно проявляет себя в телекоммуникациях и гостиничном секторе. И эти направления мы видим приоритетными и надеемся на их развитие. Конечная задача – сделать компанию статусной в европейском масштабе. Именно поэтому часть наших инвестиций будет направлена на продвижение "Рексофта", в том числе маркетинговое, в Западной Европе и Скандинавии. Многие российские компании, работающие в этой области, воспринимаются как дешевые оффшоры. Надо ломать этот стереотип: российских программистов должны выбирать за качество, за европейский уровень, а не за низкие цены. С "Рексофтом" это во многом уже так, но мы будем нажимать в этом направлении и дальше.

– Холдинг Microlink – пожалуй, главное ваше достижение. Именно под вашим руководством он стал крупнейшим в Прибалтике на своем рынке. Как вам это удалось?

– Я возглавил Microlink в 1998 году. Владельцем компании я не был, но имел небольшой пакет ее акций. Компания всегда, исторически была лидирующая, но в разных областях. Начинала она как сборщик компьютеров и как прибалтийский лидер заявила о себе именно в этой области. Потом, постепенно развиваясь, она стала лидером по ИТ-консультациям, по ИТ-сервисам, по системной интеграции, на рынке интернет-провайдинга. Наша философия была проста: либо мы на рынке первые или хотя бы вторые, либо убираемся с него. Я диверсифицировал бизнес Microlink, довел выручку до 40 млн евро в год, а число сотрудников – до 500. Microlink вошел в топ-30 североевропейских ИТ-компаний.

"Наша философия всегда была проста:  либо мы на рынке первые или хотя бы вторые, либо убираемся с него"

При этом мы выбрали стратегию строительства не просто эстонского, а общеприбалтийского холдинга, который занимал бы лидирующие позиции в ключевых сферах. Так, например, мы создали крупнейшего балтийского интернет-провайдера: к Microlink Online присоединилась латвийская Parks LvNet, а затем и литовские Skaitmenines Komunikacijos и Taide, образовав компанию Delfi, которая стала частью холдинга. Тем же путем мы шли и в других областях. Последовательно присоединив к собственной фирме – системному интегратору Microlink Systems – несколько эстонских компаний, Microlink пришел в Латвию и Литву, где опять же сделал необходимые приобретения. В результате мы стали напрямую конкурировать с тремя ключевыми операторами прибалтийских республик – экс-монополистами фиксированной связи, которые по ряду направлений удерживают львиную долю рынка. Особенно активно мы соперничали с ними в доходном сегменте Интернета – передаче данных и создании виртуальных частных сетей (VPN) для корпоративных пользователей, работающих во всех странах Балтии. "Телекомам" ничего не оставалось делать, кроме как купить Microlink. Что и произошло. В прошлом году доминирующие операторы фиксированной связи Латвии, Эстонии и Литвы – Lattelekom, Elion и Lietuvos Telekomas – договорились и совместно купили Microlink (сумма сделки составила 30-45 млн евро. – "Эксперт С-З").

– Столь же успешно вы продали и два своих медийных проекта – Delfi и BNS.

– Да, это два не совсем профильных для меня медийных проекта, но они, впрочем, оказались довольно удачными. Все начиналось с Baltic News Service, который я организовал в начале 1990-х, еще будучи студентом, в Москве. Мы с партнерами стали поставлять новости из Прибалтики на английском языке для иностранных корреспондентов в России. Мы попали в точку, так как многие западные СМИ продолжали рассматривать постсоветское пространство как единый регион и размещали один корпункт в Москве, журналисты которого до сопредельных с Россией государств доезжали редко. А новости как-то надо было поставлять! Через год BNS стало уже полноценным локальным информационным агентством. А сейчас – лидирующим на прибалтийском рынке. Конкурентами BNS изначально были три государственных агентства, два из них уже обанкротились. Где-то пять-шесть лет назад я продал BNS финской компании.

Что касается интернет-проекта Delfi (сейчас под этим брендом работает шесть разных порталов: три – на языках стран Балтии, русскоязычные порталы в Латвии и Эстонии и каталог. – "Эксперт С-З"), то он был создан в 1999 году как "дочка" Microlink. Этот проект, надо сказать, оказался одним из самых "кровавых" с точки зрения инвестиций – мы вложили в него порядка 3 млн евро. С самого начала мы рассматривали Delfi как проект нового медиа, и именно в этой роли он и добился определенных успехов. Через четыре года Delfi уже вышел на окупаемость, и мы сразу же продали его как непрофильный актив за 5 млн евро норвежской компании Findexa. Хотя сейчас понятно, что можно было продать дороже – в пять, а то и в десять раз. В связи с активизацией компании Google на интернет-рынке сегодня многое изменилось. Так или иначе, Delfi остается ведущей интернет-компанией и собирает значительную часть денег на прибалтийском рекламном рынке. Кроме того, работает с выдающейся для такого рода бизнеса маржой прибыли – 25-30%.

– Лет пять назад, еще будучи главой Microlink, вы призвали Эстонию ни много ни мало объявить себя первым в мире сетевым государством (Estonia – the network country) и приступить к радикальной реформе экономики и государства. Что вы тогда имели в виду?

– Ну, это была своего рода провокация, попытка привлечь внимание к проблеме. Эстония в новейшей истории всегда очень внимательно относилась к новой экономике и долгое время инвестировала в разнообразные ИТ-проекты, в том числе, например, в "электронное правительство". Но потом возник некоторый застой, который необходимо было прервать. Я, в частности, тогда призвал объявить доступ в Интернет основным конституционным правом. Пример США и Финляндии показал, что "осетевание" трети граждан дает эффект снежного кома в росте эффективности гражданского общества и экономики. Кроме того, я говорил, что необходимо заменить физический госаппарат виртуальным, имеющим физическую форму. Большинство работников госаппарата так или иначе заняты выработкой или хранением информации, что давно можно делать в Интернете: государственный портал должен стать основным каналом общения гражданина с государством. Я призвал инвестировать сотни миллионов, если не миллиардов, крон в ИТ-образование и образовать Фонд государственного рискового капитала. Я напомнил, что бум е-коммерции в США состоялся благодаря освобождению от налога с оборота электронной торговли. Наконец, я заметил, что если у эстонца возникает идея на миллиард долларов, ему требуется пара-тройка компаньонов. Но на идее можно ставить крест, если одним из этих компаньонов окажется русский, а другим – африканец: ведь квота разрешений на работу исчерпана на годы вперед! Им будет проще всей командой приехать в Силиконовую долину – там они и останутся.

– И что, провокация, на ваш взгляд, дала результат?

– Сложно сказать, но очевидно, что в последние два года Эстония очень сильно продвинулась вперед. И сейчас мои призывы пятилетней давности выглядели бы наивно. Сегодня Эстонию нужно призывать к развитию экономики знаний. В области же информационных технологий мы уже достигли значительных успехов.

По использованию Интернета страна лидирует в Восточной Европе: уровень проникновения Сети составляет 49%. Большинство населения ведет банковские операции в режиме онлайн, более 70% оформляют свои налоговые декларации через Интернет. Эстония – первая страна, где прошли муниципальные выборы, в ходе которых можно отдать свой голос в Интернете. Конечно, Эстония очень маленькая, у нас легче развивать некоторые проекты, но страна интересна именно как опытная площадка для разных технологических бизнесов. Последний пример – успех программы Skype (программа интернет-телефонии, позволяющая при помощи компьютера и Интернета вести обычные телефонные разговоры, звоня с компьютера на компьютер, на мобильный или стационарный телефон и наоборот; cегодня у программы 54 млн пользователей в 225 странах мира, ежедневно появляется 150 тыс. новых абонентов; в этом году оборот компании, по прогнозам, составит до 200 млн долларов. – "Эксперт С-З"). Как технологический продукт программа создавалась именно в Эстонии, где работают 150 из 200 сотрудников фирмы. Весь ее технологический девелопмент – эстонский. Недавно программу Skype купила компания eBay за 2,6 млрд долларов, что для фирмы, в которой работают 200 человек, просто великолепно. Я сам к этому проекту не имею прямого отношения, хотя и хорошо знаю ребят, которые с ним работают. Но это и неважно. На самом деле каждый эстонец имеет отношение к Skype. В нашей маленькой стране это общая гордость.