Интернет как вирусный редактор: блоги, поезд, майор

Три месяца назад в колонке «СМИ против интернета» я отказал интернету в способности формировать значимость и вывел из этого бессмертие традиционных СМИ. Основной аргумент заключался в том, что из-за простоты авторства Сеть создает все больше шума и не предполагает внутренних механизмов отбора. Тогда как классические СМИ по простой материальной причине (limited edition) ограничивают доступ к авторству и, как следствие, - имеют встроенный и обязательный редакционный отбор, уничтожающий множественность мнений и настроенный на добычу главного, то есть ориентиров. Что, собственно, и требуется обществу от СМИ.

Однако после отказа «Яндекса» от рейтинга блогов и истории с майором Дымовским я готов признать, что ошибался. Интернет умеет не только умножать, но и фильтровать смыслы, именно опираясь на критерий их общественной значимости. Сам, без участия редакторов, как это ни прискорбно.

Дело, конечно, не в том, что интернет этому научился за три месяца, а в том, что я теперь могу описать, как интернет выполняет эту ключевую функцию СМИ - выработки значимости.

ТОТАЛЬНЫЙ ОХВАТ ВМЕСТО ТОЧЕЧНОГО ПОИСКА

В комментариях к колонке Василия Гатова «Мердок. Битва с пейзажами» мы поспорили с Валерием Ширяевым из «Новой газеты» о том, является ли профессионализм журналиста гарантией его монопольного положения на рынке общественной информации. Валерий настаивал, что «производство новостей есть квалифицированный труд», и поэтому вся действительно значимая общественная информация, влияющая на принятие важных решений, добывается мастерами этого дела. Особенно информация, обитающая в закрытых от дилетанта зонах, - политике, экономике, криминале. Добыть и разработать важную тему может только специально ориентированный и подготовленный профессионал, обученный это делать и зарабатывающий этим. И вообще, журналист и блоггер - не одно и то же.

Я считаю, что не надо сравнивать журналиста и блоггера, как Пересвета и Челубея. Надо сравнивать тысячу журналистов и миллион блоггеров (для удобства назовем всех пользователей, производящих сообщения в интернете, блоггерами).

Безусловно, журналист нацелен на поиск значимых тем, как старатель - на поиск золота. Но представим себе, что в индигирскую тайгу вышли сотни тысяч туристов. Они имеют весьма приблизительные представления о золоте. Но имеют. Они обязательно найдут самородки. Случайно, но найдут. Многие из этих сотен тысяч дилетантов еще и начнут рыть свои наивные шурфы - как умеют. И суммарные находки туристов будут вполне сопоставимы с добычей нескольких профессиональных артелей. При этом туристов будет становиться все больше. А среди них еще обязательно будут геологи или звероловы - то есть специалисты, обладающие профессиональными смежными навыками.

Сугубо по статистическим причинам огромный массив блоггеров может натыкаться тут и там на интересные темы, которые журналисты искали бы специально. Возьмем, например, увлекательный пример с инвестициями ВЭБа в акции «Русала». Разве не мог бы какой-нибудь скучающий экономист, бродя на досуге по интернет-тайге, случайно натолкнуться на эту тему и увидеть, распознать ее благодаря своим смежным навыкам?

Обнаружение актуальной темы перестает быть монопольным правом журналиста, который, естественно, все еще настаивает на этой монополии только лишь на том основании, что занимается этим профессионально и легко побьет блоггера в очном творческом поединке. Но теперь большое количество интернет-бродяг с разнообразными знаниями ежеминутно наталкивается в информационном пространстве на что-нибудь интересное. Они не специально, просто их много.

Кроме того, и в реальной жизни блоггеры являются современными «рабселькорами» - внедренными в повседневность корреспондентами интернета. Случайно узнают новости и актуальные факты - кто-нибудь обязательно окажется в каком-нибудь нужном месте в нужное время. Сообщения блоггеров, случайно оказавшихся в «Невском экспрессе», во сто крат ценнее и интереснее сообщений журналистов, поехавших освещать катастрофу специально. Просто блоггеры были на месте с самого начала. Их оказалось даже несколько.

Абстрактный блоггер в силу случайного, но массированного распределения по поверхности планеты обязательно оказывается в центре какого-нибудь события. А уж описать он как-нибудь сможет, даже если стилистически проиграет журналисту. Гигантская сеть дилетантов (многие из которых обладают смежными или пригодными знаниями и навыками) покрывает почти все поле, на котором растет общественная информация.

ХОЧУ ОТКЛИКА

Вторая важная особенность блогосферы, позволяющая ей компенсировать информационный дилетантизм, заключается уже не в массовом покрытии, а в мотивах блоггера. То, что для журналиста является профессией, для блоггера - способ существования. Блоггер есть тогда, когда он что-то пишет и обсуждает. Вне форм обсуждения блоггера нет.

Что он может писать и обсуждать? Да что угодно, в том числе ничтожную чепуху. Но он обязательно рассчитывает на реакцию, ибо именно в этом смысл обсуждения.

Получить реакцию, отклик на свое сообщение, получить хотя бы энное количество прочтений - вот мотив блоггера. Но какой пост имеет шансы получить реакцию и отклик френдов? Реакцию получит, скорее всего, то, что интересно, значимо - либо для небольшого сообщества френдов, либо для всего общества.

Блоггер не понимает этого, но он наивно руководствуется критерием значимости уже на этапе выбора темы, уже в тот момент, когда открывает форму для выражения буквами своих мыслей. Желая отклика френдов и всего мира, блоггер добывает значимость. Как умеет. У десятков тысяч получается некузяво, и Панюшкин злится («Презрение и сострадание. Валерий Панюшкин об интернет-дневниках»). У тысяч - примерно получается. У сотен - получается великолепно. Многие блоггеры даже стали профессиональными добытчиками значимости и приглашены теперь колумнистами в СМИ либо вовлечены в другие профессиональные медийные или политические процессы. Эта среда имеет свои «социальные лифты», то есть у нее тоже есть низ и верх, она пирамидальна. Ну, а почему нет? - это же человеческое сообщество.

Желание отклика, прочтения - мотив слабый, неоплачиваемый, опирающийся лишь на тщеславие блоггеров или их жажду общения и сопричастности. Но там огромное, чудовищное количество человеко-часов. Идет постоянный дилетантский (с точки зрения журналиста) поиск тем ради самовыражения и признания. Это всё не специально. Однако трал столь велик, что в него попадает всё, в том числе действительно значимое.

А дальше значимое, если оно значимо, само начинает обнаруживать и укреплять свою значимость среди всего хлама, заполонившего Сеть.

ВИРУСНАЯ РЕДАКТУРА

Найти тему - лишь часть дела. Ее надо еще профессионально разработать, дособрать фактуру, расставить акценты, выписать, наконец. Казалось бы, среднестатистический блоггер этого не умеет так, как умеет обычный даже не самый талантливый журналист.

Один случайный блоггер - не умеет. У него нет ни квалификации, ни общественной санкции, каковая есть у журналиста. Но надо опять ввести статистический множитель. Ноосфера интернета в целом может выполнять и выполняет функцию редактирования, причем тоже в полном в соответствии с критериями общественной значимости.

Эта удивительная процедура включается на этапе вирусного распространения значимой новости. Увидев интересное сообщение, блоггеры копипастят, перепечатывают, пересказывают, ссылаются, домысливают, добавляют или пропускают какие-то детали. Количество воспроизведений темы растет лавинообразно.

Вирусное распространение информации означает пропуск темы через множество частных фильтров интереса. А это обязательно предполагает повтор значимого и опускание второстепенного. Даже если какой-то блоггер случайно или намеренно добавляют ерунду, следующие сотни повторов от этой ерунды избавляются. А если не избавляются, то эта ерунда - значима.

Во время тысяч повторений осуществляются тысячи микроредактур. И сообщение проходит массовую редактору интересности. Когда число таких частных операций переваливает за сотни или за тысячи (возможна, наверное, математическая модель), интересность сообщения кристаллизуется.

Даже когда повторяльщик не вмешивается в тело сообщения, он все равно пропускает его через свой фильтр интересности дальше - самим фактом перепечатки или ссылки. То есть тем самым голосует за интересность сообщения и, как минимум, поддерживает скорость инфекции, накручивая счетчик присоединившихся. А скорость и массовость распространения информации тоже является характеристикой ее значимости («все об этом говорят»). Это удивительно, но даже «молчащий» блоггер, просто публикующий ссылку или повторяющий текст без изменения, тоже способствует отбору темы и концентрации ее значимости.

В результате, каждый блоггер становится своего рода решательным микрочипом огромного суперкомпьютера. Блоггер, во-первых, решает, что это сообщение интересно. Во-вторых, акцентирует или пропускает те или иные нюансы интересности в сообщении. Он выступает маленьким фильтром интересности в огромной последовательности предшествующих и последующих фильтров.

Если частные микрооценки интересности совпадают у достаточного (порогового) количества повторяльщиков, то включаются механизмы частотности, которые начинают дополнительно умножать значимость, увеличивать вес сообщения. Ведь уже многие сочли это сообщение важным - надо и мне прочитать.

Да, приходится признать, что стихия Сети имеет собственные, встроенные процедуры обнаружения и сгущения значимости.

МАЙОР ДЫМОВСКИЙ - ПЕРВОЕ ПОРАЖЕНИЕ ЖУРНАЛИСТОВ

Большое количество личных фильтров читабельности, срабатывающих при вирусном распространении сообщений, угрожающе приближается к компетенции профессиональных жрецов читабельности - журналистов. Быстродействие и множественность операций Deep Blue уже выигрывает у Каспарова.

Это природа сетевого организма. Каждый отдельный микрочип не понимает шахматы. Пожалуй, даже коллектив микрочипов не понимает шахматы. Точнее говоря, коллектив микрочипов не в состоянии осознать себя как нечто, понимающее или не понимающее шахматы. Оно не является личностью. Тем не менее, заложенные в сетевой коллектив микрочипов принципы спонтанной соорганизации позволяют коллективу микрочипов выиграть у Каспарова. И что ему остается, кроме как уйти в несогласные? Вот журналисты и уходят в неолуддиты. И я с ними.

Разумеется, важны большие числа, важен массив. Один блоггер мог бы это сделать, только если бы был журналистом. Тысячи блоггеров это делают непроизвольно, создавая сеть вирусной редактуры своим микроскопическим личным участием, опираясь на свои частные представления о значимости.

А ведь именно совокупность частных представлений о значимости и формирует общественную значимость, самопровозглашенными носителями которой являются журналисты. Таким образом, то, что сидит в голове одного журналиста (редактора), может быть представлено совокупным продуктом тысячи частных непрофессиональных редактур. Интернет теперь дает такую техническую возможность. И если раньше функцию отбора значимости выполняли журналисты за закрытыми дверями редакционных летучек, то теперь она может выполняться непосредственно, без посредников (без медиа), прямо в сетевом взаимодействии тысяч частных решений об интересности.

Обращение майора Дымовского стало значимым не потому, что его кто-то отредактировал, придал ему специального медийного шарма. Нет, сначала один, два, пять, десять, потом триста, тысяча блоггеров просто поместили ссылку, потом стали комментировать. И тема, обнаруженная кем-то совершенно случайно (туристы в тайге), попала в систему вирусного распространения. Обращение майора Дымовского, успешно и быстро пройдя несколько десятков тысяч фильтров интересности, стало грандиозным общественным фактом и чуть ли не самым значимым событием в стране на какое-то время. Сначала - из-за масштаба вирусного распространения информации о самом событии. Потом (и тут же) - из-за вирусного комментирования и комментирования комментирования.

Случай с майором Дымовским хорош для иллюстрации феномена вирусной редактуры именно потому, что в первые день-два журналистов там и близко не стояло (были выходные). Это уже потом они вытащили эту историю хотя бы в печатные издания (подобная новость, ясное дело, не для нашего телевизора). С точки зрения СМИ, история с Дымовским - безусловно, значимое событие. Но обнаружена и отработана она была не журналистами. Возможно, это первый случай, когда тысяча журналистов вчистую проиграла на своем профессиональном поле миллиону блоггеров.

Любопытно еще и то, что при специальном поиске журналист никак не смог бы обнаружить подобное событие - у него просто не могло бы быть такого задания: пойти и к сдаче номера найти офицера с разоблачениями. Такая новость может быть обнаружена только случайно.

И еще один, мало пока осознанный феномен. Сам факт возгонки события в системе вирусного распространения тоже является фактором значимости. Иными словами: если бы майор отнес свои разоблачения, скажем, в редакцию газеты «Совершенно секретно» - ну кто удивился бы публикации? В реальности же значимым оказалось не только содержание обращения майора, но и то, что это обращение «всколыхнуло интернет» в считанные часы.

Крушение «Невского экспресса» произошло в ночь на субботу. Опять были выходные. Журналисты - профессионалы, поэтому пользовались правом на заслуженный отдых. Многие журналисты, специализирующиеся на катастрофах, конечно, подхватились, однако регулярность печатных СМИ... Событие было в телевизоре, но с акцентом на достижения по устранению. В общем, вирусный редактор опять обошел профессиональные редакции.

Рассказ в ЖЖ одного из пассажиров «Невского экспресса» за сутки собрал около 600 комментариев, и, вероятно, сопоставимое количество гиперссылок, а также тысячи прочтений. Количество прочтений, комментариев и ссылок за единицу времени можно считать индексом значимости - индексом вирусного редактора. Полагаю, что скоро этот индекс будет рассчитываться специальными роботами и... давать дополнительный, вторичный механизм сгущения значимости. Тема с высоким индексом значимости - значима, и это будет вовлекать еще больше людей, жаждущих присоединиться к толковищу. Новые вовлечения будут еще больше накручивать индекс значимости. (Прообраз такого индекса - рейтинг блогов, но это инструмент линейный, наивный и уязвимый, о чем позже.)

Эффект метазначимости (конверсия значимости содержания в значимость масштаба с последующей возгонкой чистой значимости) известен и в СМИ. Например, когда все СМИ пишут об одном событии, то мы тоже можем сказать, что событие «всколыхнуло всю страну». Но СМИ делают это медленнее. Важна не только массовость, но и скорость. В вирусном распространении важен фактор лавинообразности. Бум, взрыв, хит, топ - все это добавляет ощущения значимости и тем самым еще больше увеличивает значимость. Интерес разгоняет сам себя, пока актуальность не остыла. Технологически интернет дает для этого гораздо лучшие возможности, чем даже телевидение. Мгновенная (по меркам СМИ) вирусная редакционная сеть, новый коллективный редакционный организм формирует новую информационную среду. Такая сеть, где каждый легко соединяется с каждым и со всеми, - не нуждается в медиации.

А ЧТО ЖЕ СМИ?

Единственный, но ключевой аспект, в котором вирусный редактор еще уступает традиционным СМИ, - стенгазетность интернета. Интернет является спонтанным редактором сам для себя, а не для некоего внешнего заказчика, каковым по отношению к СМИ выступает общество в целом. Это ограничивает влияние вирусного редактора на общественную жизнь и сохраняет пока главенствующую роль СМИ по выработке значимости и ориентиров для общества в целом.

Однако проникновение в суть вирусного редактора уже смутило мою былую убежденность в том, что традиционные медиа бессмертны. Теперь у меня нет однозначного суждения по поводу будущего традиционных СМИ. Достоверно можно сказать лишь, что СМИ общего интереса продержатся 3,5 года, деловые и развлекательные - 10 лет, цеховые, специализированные - 15 лет. В дальнейшем, возможно, печатные СМИ разделят участь сигар. А участь такая: сигары не были уничтожены сигаретами только потому, что курильщики сигар придерживаются особых эстетских или традиционалистских воззрений. А если просто покурить - сигареты вне конкуренции.

Прежде я считал, что на интернет пало родовое проклятие, связанное с легкостью авторства и последующей деградацией авторства: голос каждого неслышен из-за шума всех; надо переходить на крик, но крик каждого приращивает шум всех. В результате, чем больше потуги на успех каждого, тем больше неуспех всех. Однако растущий доступ к интернету умножает не только шум - он умножает и возможности вирусного редактора. Ведь стихийные, имманентные возможности любой сети увеличиваются с ее ростом.

Пока есть жизнь за пределами интернета, пока не вся жизнь ушла в интернет, профессиональные редакции могут конкурировать с вирусным редактором интернета, хотя эта конкуренция будет подрывать их бизнес-модели. Залогом дальнейшего существования традиционных СМИ останется разграничение между офлайновой действительностью и интернетом. Когда социальная действительность полностью перейдет в интернет, тогда СМИ крышка. Впрочем, тогда многое поменяется.

Отдельного вывода заслуживает конкуренция вирусного редактора с теми СМИ, которые пытаются развиваться внутри интернета. Феномен вирусного редактора приводит к тому, что информация - любая, в том числе важная, - в интернете растет сама. Это надо учитывать профессиональным производителям контента в интернете. В интернете всегда будет сопоставимая бесплатная информация. Для СМИ в интернете нужны новые модели.

Дабы избежать справедливых упреков в многословии, нарежу тему ломтиками. В следующих колонках попробую порассуждать о репрезентативности вирусного редактора, о первом испуге власти, о том, как и почему вирусный редактор прекращает возгонку темы, а также о влиянии вирусного редактора на гражданское общество и дальше - на физиологию человека.