ВВЦ: демонтаж бренда

ВСХВ-ВДНХ-ВВЦ - бренд, возведенный в несколько степеней. Это своего рода лэнд-герб, где пересеклись несколько «сил»: «союз нерушимый республик свободных», «колесики и винтики» социалистического механизма и, наконец, советская архитектура 30-70 годов (конструктивизм, сталинский ампир, модерн). И то, и другое и третье - уже история, и это обстоятельство добавляет лэнд-гербу еще одно измерение - гения места,  ностальгического, демонического, созерцательного.  И во всех случаях ВВЦ умудряется избежать политических баталий, оставив это Манежной или Болотной площадям, пребывая павильоном,парком,рекламной конструкцией.

И это весьма необычная рекламная конструкция. Во-первых, она хранит все харизматические свойства и обладает возрастом оригинала. В отличие от многих зарубежных промышленных выставок, где от ансамбля сохранилась от силы одна постройка (например, Эйфелева башня - фрагмент всемирной выставки 1889 г в Париже), ВВЦ, первоначально задуманная лишь на 100 дней, дожила до последних дней советской империи и не так давно воспринималась как «вечный» город в городе, акрополь, райская модель «четвертого» Рима.

Во-вторых, несмотря на продолжавшиеся с первого дня жизни постоянные переименования, сносы и подчас варварские реконструкции, выставка содержит замечательные экземпляры авторской архитектуры разных периодов и стилей - от изящнейшей триумфальной арки Северного входа (Л.М. Поляков, 1939) до Монреальского павильона (М. Посохин, 1967). На выставке успел поработать весь цвет архитектурного авангарда: сотни талантливых голов и рук.

В-третьих,  в национальном и функциональном разнообразии (от павильона «Космос» до маленького сельсовета, от помпезной «Украины» до упрятанного в техногенную коробку «Азербайджана») не потерялась первоначальная планировочная структура, объединяющее и отдельные постройки, и небольшие ансамбли, и зеленые зоны, и образующая уникальную панораму величественной архитектурной вертикали, плавно нисходящей в природный ландшафт и далее -  в зелень Ботанического сада и Останкинского парка.

ВВЦ  - своеобразный логотип не столько города, сколько страны, земли, и планетарной точки, имеющей и ландшафтное, и цивилизационное, и даже мифо-поэтическое измерения.  Последнее особенно интересно, ибо связано с поисками вечно утекающей российской идентичности и замешано на исторической трагедии и утопической мечте одновременно. Ведь задумывалась выставка в середине 30-х, когда в России свирепствовал беспрецедентный голод. Города были оцеплены солдатами, преграждавшими путь смертельно голодным крестьянам. На съезде колхозников-ударников в 1933 ораторствовал Максим Горький - о перепроизводстве хлеба на капиталистическом Западе,  а на экранах, в фильме «Светлый путь» Любовь Орлова пела об осуществлении коммунистической мечты на фоне несуществующего Дворца Советов. Вспоминая об этом на круглом столе «Архнадзора», посвященном судьбе ВВЦ,  культуролог Владимир Паперный сравнил строительство уголка изобилия среди хаоса и смерти с библейским мифом о том, как Иисус накормил людей тремя хлебами и двумя рыбами. Есть и другие истории  - и об эзотерической трактовке плана выставочного ансамбля его автором - отцом сталинских высоток, архитектором Вячеславом Олтаржевским, о сакрализации статуи Вождя всех времен и народов и его мутации в Гагаринскую ракету «Восток», и многие другие (собранные, кстати, в забавном фильме «Тайны ВДНХ» на video.yandex.ru)

Не случайно ВВЦ  - беспрецедентное средоточие советского ар-деко -  стала источником вдохновения для поколений московских художников. Кажется, не было в Москве артиста, не прошедшего «горнило» Большого Стиля тогдашней ВДНХ.

А. Долгин. «Рабочий и колхозница» Фото.

С. Пономарев «Антигравитация». Фото-арт.

«ВДНХ - это Кащеево яйцо советской власти, но в отличие от египетских пирамид и сфинксов, древнеримских храмов и других стабильных символов "Начал", под властью которых и произошло омертвение, выморачивание тех культур (чего не произошло в Китае с его подвижной, "трехлинейной" сакральностью), на ВДНХ есть и даосско-буддийская динамическая сакральность (комплекс вокруг "Золотого колоса"), которая предполагает постоянное изменение структур и, соответственно, изменение сакральной предметности (самой "план-карты", мандалы). И, казалось бы, совершенно закрытое общество, таким образом, несет в себе потенциал будущих изменений. Опредметив коллективное сознательное ("Золотой колос") и представив "тот свет" в виде совершенно детского, сказочного домика "Бытовых услуг", коллективное бессознательное, неизбежно рождающее власть знака, необходимую на определенном отрезке истории для стабилизации общества и сохранения культуры, в данном случае, постоянно находится под угрозой самоуничтожения, самоликвидации. В каком-то смысле можно сказать, что общество, сакральность которого оставляет для человека свободным только его дыхание (хотя это во многом гипербола), потенциально взращивает в каждом своем члене Праджапати (в реальном смысле - шизофреника), дыхание которого порождает разум, разум - богов, а боги - миры (его собственные, патопсихологические)», - пишет молодой художник, а ныне мэтр отечественного концептуализма Андрей Монастырский в опусе 1986 г. «ВДНХ-столица мира. Шизоанализ».

Ироничная «шизофрения» Монастырского творит миф вокруг фонтана «Колос»: «Народное хозяйство" как идея в процессе трансцендирования, символизации и харизматизации советского общества сложилось на ВДНХ в сложнейшую констелляцию означающих. Это колоссальных размеров мандала, храм под открытым небом, в котором место бога занимает само коллективное сознательное (коммунистический коллектив), опредмеченное в виде символа фонтаном "Золотой колос". Он возвышается в центре большого пруда (если рассматривать план ВДНХ "вертикально", то "Золотой колос" расположен на самых верхних "небесах") и покоится на рогах изобилия, из которых вываливаются фрукты, овощи и т.д.».

Демифологизирующий концептуализм превращает миф в каламбур: 15 дев «Дружбы народов», застигнутые его фотокамерой со спины зимой, трансформируют «Хлебный колос» в мучную пыль,  разносимую больничными бахилами по залам недавней персональной выставки.

А. Монастырский. «Фонтан». Инатслляция.

Отнеся архитектуру ВВЦ к «Культуре-2» (культуре, подчиняющей «реальное» «символическому»), Владимир Паперный также считает десакрализующий, антитоталитарный пафос ВВЦ куда более важным, чем его архитектурная ценность. Для него выставка -  прежде всего памятник трагическому периоду истории страны.

Однако демифологизация - отнюдь не единственный концепт арт-практики на ВВЦ. Так, например, в ходе иронических фото-экспериментов Александр Долгин открывает некую третью,  фантомно-архаическую сущность монументов, что позволяет вместе с композитором Ираидой Юсуповой создать на основе измененных фото-ликов ВДНХ, сталинских высоток и египетских храмов и колоссов мутационные медиаоперы, среди которых -  «Китеж-18».

Александр Долгин «Фонтан». Фото-арт.

Именно с ВДНХ начинаются исследования  взаимосвязи человеческого модуля и национальной архитектуры художников Валеры и Наташи Черкашиных, которые затем продолжаются в международном проекте о метрополитене. Метро, высотки и ВДНХ - три магнита для московской артистической богемы ХХ века.

В.и Н. Черкашины("Спорт в СССР").Фото-арт.

И уже без тени иронии, в сфере чистой мистерии работает Святослав Пономарев: его гравитационная мандала из песка, огня и дыма под 55-метровым куполом павильона «Космос» продолжает эзотерическую линию Олтаржевского в рамках романтической традиции московского концептуализма.

С. Пономарев. Pandus in Cosmos. Перформанс.

«Я ненавижу советскую власть, я хорошо помню,  я очень рада, что она кончилась,  и вообще я считаю себя человеком космополитичным, - делится участница круглого стола «Архнадзора» Анна Броновицкая, доцент МАРХИ, генеральный секретарь DOCOMOMO России, редактор журнала «Проект Россия». - Но я постоянно ловлю себя на чувстве глубокого патриотизма, когда с жаром рассказываю людям о советской архитектуре - 20, 30, 50-х годов, любой!»

Повторим: именно на ВВЦ как-то сами собой утихают споры между сторонниками и противниками советского ар-деко, советского модерна 60-х годов, между арт-иронией и романтикой: город-сад успешно выполняет функцию точки размышления и созерцания даже в рациональном, ученом мозгу.

В отличие от специалистов-искусствоведов, историков архитектуры, культурологов, художники существенно расширяют границы «сада»: критическая мысль Монастырского уводит от «мучного» фонтана в снежные поля Подмосковья, где несколько десятков лет проводятся знаменитые «коллективные действия» - упражнения по демифологизации всевозможных продуктов российского коллективного сознания - образов и языков. А песок и дым Пономарева вокруг axis mundy находит орнаментальное повторение в перформансах фестиваля PANDUS, посвященного исчезающим памятникам архитектуры как «местам силы» и шаманическим резонаторам. И тот и другой художники, образуя методологическую оппозицию, исследуют предельное, пустотное состояние архитектуры  и тела, макро и микропосма в прямой и обратной перспективе. Благодаря этим и другим художникам ВВЦ из обычного исторического объекта, культурного симулякра, превращается в метафору, философему, что позволяет говорить о здешнем гении места как гении Москвы и страны в целом. Златоглавая Русь, Третий Рим приобретает в лице ВВЦ мощную аватару, которая, в отличие от Красной площади с Лобным местом, Кремлем и Мавзолеем,  выполняет не столько державно-властную, сколько рекреационную, праздничную, оргиастическую функцию.

Итак, ВВЦ -  тот редкий случай, когда рекламная конструкция, упаковка, символ искренне и верно служат товару. Именно таково, благодаря архитектурному концепту и исполнению (несмотря на многочисленные перестройки и последующее запустение) соотношение между малым и большим городом, страной и макетом, оригиналом и симулякром. Именно поэтому «топор инвестора», изрядно потрудившийся над исторической Москвой, страшен и для выставочного ансамбля.

И вот «топор» занесен  - в виде обнародованного 18 ноября плана «Возрождение ВВЦ». С планом и подробными комментариями к нему авторитетных московских специалистов-архитекторов можно ознакомиться на сайте «Архнадзора» (archnadzor.ru/2011/11/22/vvts-nasledie-v-opasnosti) и в видеозаписи круглого стола 26 января, посвященного обсуждению проекта.

Вкратце дело обстоит следующим образом: с 90-х годов ВВЦ имеется охранный статус, который, к счастью, охватывает природно-архитектурный ансамбль. Однако поспешность, с которой  проводилось в свое время выявление памятников, не позволила сообщить охранный статус всем строениям, имеющим историческую ценность (начатые исследования экспертов «Архнадзора», что уже сегодня позволяют говорить о необходимости присвоить его более 50 постройкам). Не определен и предмет охраны, и территория охраны, не подписаны охранные обязательства собственников и арендаторов и т.д.

Представленный руководством ВВЦ план не только не содержит исследования по выявлению памятников и разработки соответствующей документации, но и сообщить охранной зоне (сокращенной на целую четверть!) статус «достопримечательного места», в котором лишь небольшая, центральная часть ансамбля подлежит реставрации. Далее идет  так называемая зона «воссоздания» - практики сноса или реконструкции оригинальных построек с сохранением фасада. "За рубежом к «воссозданию» прибегают, разве что, после бомбежки, это крайняя и вынужденная мера, - объясняет координатор движения "Архнадзор" Наталья Самоверю. -  В Москве, особенно в последнее десятилетие, пресловутое «воссоздание», в том числе, и того, чего никогда не было, стало печальной традицией".

А ВВЦ, не забудем, симулякр, и здесь ситуация может выглядеть куда циничнее, чем это было в историческом центре Москвы. Хотя кажется, что циничнее «Военторга», гостиницы «Москва» и «Детского мира» уже некуда. Однако гибель в 2005 г павильона «Охота», а в 2011 - «Ветеринарии» с прекрасным фонтаном "Чаша со змеей"  говорит об обратном. Всего же в разные периоды истории было утрачено более 30 памятников. Из новой концепции "возрождения" выпадают десятки сооружений и целые ансамблевые узлы.

Останки павильона «Ветеринария». Фото «Архнадзор». Чаша тоже не сохранилась.

Пожалуй, самое страшное в нвоиспеченном плане - то, что статус «достопримечательного места» допускает новую застройку. А это означает не только массовый снос не подпадающих под статус памятника павильонов и лишение охранного статуса 52, 5 га природной территории, но и уничтожение смыслового ядра ВВЦ -  ансамблевой целостности, не предусмотренного «концептом возрождения». Новые постройки - торговые, спортивные, развлекательные комплексы и кампусы - станут более громоздкими, и стилистически чуждыми тому, что по счастливой случайности не тронет топор инвестора. А он замахнется при любом «да» со стороны органа охраны памятников, который, конечно же, будет избавлен от законного права отказать «уважаемым людям». «Это совершенно то же самое, что ради реконструкции отдельного здания снять с него статус памятника архитектуры и сделать его ценным градоформирющим объектом», - комментирует ситуацию Наталья Самовер.

По наблюдениям экспертов, ВВЦ, заросшая ларьками и кишащая мелкой торговлей, -  все еще любимое место отдыха в выходные дни. И привлекают людей именно периферийные зоны, где их все еще ждут архитектурные чудеса, тихие пруды и патриархальные домики идеальной советской деревни. Справедливости ради, стоит добавить, что и центральный павильон «Космос», заросший семенами да саженцами, воспринимается сегодня не иначе как демоническая арт-инсталляция и требует лучшего применения не меньше, чем сохранения -  уединенные уголки.

В довершение всего план «возрождения» предполагает сломать и панораму ВВЦ: и дело не только во внутренней "модернизации" (так, перспективу, открывающуюся от уже упомянутой триумфальной арки  Северных ворот планируется перекрыть стеклянной «волной» нового торгово-развлекательного комплекса), но и в столь же щедро планируемой застройке по периметру охранной зоны высотным жилым комплексом. Так что "горнего" парения архитектурного ансамбля над окружающей природой мы больше не увидим.

На сайте «Архнадзора» недавно появилась богато иллюстрированная статья «Прогулки в зоне риска» (archnadzor.ru/2011/11/24/progulka-v-zone-riska/), а на you-tube -  доклад о вновь выявленных памятниках архитектуры,  наглядно демонстрирующие, что москвичи пока имеют, но могут потерять.

 

Все, что нарушает сегодня новый проект «возрождения" ВВЦ, без остатка вписывается в нарушение международной конвенции охраны архитектурного наследия ЮНЕСКО, которую Россия благополучно подписала и, видимо, забыла (в докладе на круглом столе архитектор, профессор МАРХИ Наталья Душкина особо отметила эту обязанность соблюдать охранные правила не только по отношению к памятникам ЮНЕСКО, каковым ВВЦ не является, но по отношению к архитектурному наследию в целом). Интересно, что список предметов охраны, в который входит архитектурная форма и историческая функция, подлинность материалов и мастерство исполнения, природный ландшафт и окружение и даже гений места - соотносим с теоретической структурой бренда - со всеми физическими и символическими, рациональными и эмоциональными, фактическими и дополнительными свойствами товара и услуги. И более того, современные потребностные архитектуры бренда также сопоставимы с концепцией сохранения арх-наследия, особенно учитывая рекламный феномен ВВЦ.

Рекламная конструкция федерального значения ждет не дождется  умного бренд-менеджмента, прежде всего, конечно, - государственного. Даже простой посетитель легко укажет множество факторов, способных не только приносить доход, но и сделать ВВЦ настоящей туристической меккой. Прекрасный архитектурно-ландшафтный ансамбль, не уступающий по духу Кремлю и историческому центру. «Сфотографируй меня на этом бэкграунде» - часто слышимая забавная, но верная фраза.

Историко-культурная функциональность павильонов. Парадоксально, но ВВЦ сегодня - чуть ли не единственное место, где человек любой национальности -  все еще звучит гордо, недаром республика Таджикистан ведет переговоры о приобретении одного из павильонов. До сих пор не утеряли «профиля» некоторые национальные павильоны (например, «Армения»), а также павильоны, посвященные отраслям производства и культуры (например, «Дом книги»).  Вот о чем сетуют блоггеры на сайте «Архнадзора»: «...Вы вспомните павильон «Цветоводство» и озеленение», старое здание и новое... Круглогодичные выставки цветов и растений, учеба, популяризация возможностей природы и человека, зарождение новых профессий, объединение специалистов «зеленого цеха», информационно-методический центр Страны. Эмоции переполняют! Можно сжечь строение, а можно уничтожить его Душу, сдавать в аренду !?!? А здание строилось сугубо для сохранения цветов, функцию такую имело - выставка цветов круглый год. А главное, оно было уникальным по своей архитектуре и очень уютным. Вспомните, это было в наше с вами время».

На круглом столе Анна Броновицкая вспоминает, как интересно было (да и будет!) городским детишкам посмотреть на настоящую корову и отведать настоящего молока... И вновь из блога:  «...Почему ВДНХ не достойна счастливой судьбы Парка Горького, оставленного наконец-то в покое? ВДНХ больше, интереснее, разнообразнее, познавательнее. Не надо делать из нее аттракцион, она уже и сейчас аттракцион невероятного размаха и масштаба. Физическое путешествие во времени. Да что может быть круче?»

Комментарии в блоге - важный «звонок» о том, как важно спросить людей - посетителей и постоянных работников ВВЦ о ценности памятника. Она до сих пор высока: стоит лишь набрать «ВВЦ» в поисковике, и вы увидите, насколько популярно это место -  отмечает Анна Броновицкая.

«Исконная» функциональность, разумеется,  - не панацея, будущее назначение павильонов может быть самым разнообразным. Но та деловая бессмыслица, которая правит сегодня бал на ВВЦ - материальный аналог хаоса пластиковых ларьков и рекламного мусора, который язык не поворачивается назвать ни архитектурой, ни дизайном. Он выпадает из культурной обоймы и решительно не вписывается ни в ансамбль, ни в ландшафт исторического симулякра. Этот новый мусорный мир оперирует единственным критерием «квадратного евро», превращающего архитектуру в «недвижимость». И грядущие торгово-развлекательные центры, сколь бы ни были они помпезны, пока отвечают лишь этому критерию. Ибо ансамбль ВВЦ, как он зафиксирован в охранном законодательстве 90-х -  соотношение застроенных и незастроенных территорий. Да и досуг давно уже не исчерпывается шопингом и фитнесом (как, добавим, культура - «услугой», а целевая аудитория «пиплом»).

Павильон «Берорусская ССР». Любительское фото (moya-moskva.livejournal.com/3116933.html)

Потребность в парках, а не парковках с каждым годом лишь растет: летом близлежащие зеленые зоны Ботанического сада и Останкинского массива переполнены народом, так что наступление инвестора на природные ландшафты ВВЦ - настоящий экологический ляп, не отвечающий мировым стандартам городского благоустройства.

Наконец, гений места. ВВЦ - неосвоенная площадка для арт-проектов, включающих работу с архитектурным пространством зданий и площадей, локальных ансамблей и природных зон. Все, что сегодня делается на ВВЦ - помпезная  и дежурная экспозиция об истории Мухинской скульптуры «Рабочий и Колхозница» внутри постамента да ностальгические арт-вылазки в духе нон-конформистской Gagarin Party 80-х. Перформансы фестиваля new ritual art PANDUS 1909-1910 гг -  чуть ли не единственная попытка мистериального художественного диалога с одним из ключевых памятников архитектурного ансамбля ВВЦ - павильоном «Космос» -  был проведен так же скромно, силами артистов и музыкантов, с громадным напряжением сил, при минимальной поддержке со стороны государственных структур и руководства ВВЦ. А между тем, как уже говорилось, будучи квинтэссенцией советского ар-деко, ВВЦ вдохновила не один десяток художников - фотографов, живописцев, музыкантов, режиссеров театра и кино. Большой Стиль архитектуры и ландшафта продолжает стимулировать поиски национальной, личной и имперсональной идентичности, и эти поиски могут превратить «город-сад» в грандиозный, сильный, привлекательный, дорогой и долгоиграющий арт-проект, посвященный гению места, национальному и человеческому духу, феномену "общего тела и "общего дела" в многочисленных и полярных проекциях.

ВВЦ- ВДНХ-ВСХВ посвящено несколько сайтов, десятки  профессиональных и любительских фотосессий и фильмов. В воздухе давно носится идея о том, что виртуальный город-сад ждет не дождется талантливого компьютерного игротехника, как, впрочем, и концептуального экскурс-бюро. Фантастическое место грез и воспоминаний, трагических реалий и предсказаний, ВВЦ все еще слишком актуальна для музея-некрополя. И слишком исторична для превращения в пустопорожнюю «недвижимость».

Но вернемся к нашим рекламным «баранам»: новый план «возрождения» ВВЦ, скоропалительный и поверхностный, вызывающий беспокойство и возмущение экспертов и простых людей, демонтирует не только бренд легендарной «рекламной конструкции». В сознании многих это - демонтаж и без того невысокого общественного статуса рекламы, маркетинга и PR. И делается этот нью-симулякр руками мифического "хозяина", не имеющего ни малейшего отношения ни к гражданину, ни к горожанину, ни к потребителю.

С. Пономарев. Голова колхозницы. Реконструкция.Фото.