Goblin: владельцам видеопорталов мои переводы по-прежнему неинтересны

– Дмитрий, когда вы только начинали переводить фильмы, вашу деятельность едва ли можно было назвать лицензионной. Сами себя вы считали «пиратом»?

– Переводить фильмы я начал в 1995 году. В то время по ОРТ показывали «пиратские» экранки. Это, если кто вдруг не знает, главный канал государства Россия. По кабельным каналам без передыху показывали вообще всё подряд, без каких бы то ни было лицензий. Видеопрокаты – «пиратские» от и до. На этом чудесном «фоне» моя деятельность с переводами на голом энтузиазме нескольких фильмов, распространённых среди десятков друзей, как-то теряется. Называть вы её можете как хотите.

Потом появились компьютеры, а с ними – возможность радикально улучшить производственный процесс. Я со своими переводами обращался во все официальные конторы (кстати, на тот момент состоявшие чуть ли не сплошь из бывших и действующих «пиратов») с предложениями выпускать фильмы в моём переводе. Везде получал один и тот же ответ: «А зачем переводить «Криминальное чтиво», если его уже перевели?». Деньги этим гражданам были не нужны.

Ну и тихо-мирно продолжал переводить для друзей, некоторые из которых мои переводы (это звуковая дорожка, на которой записан только мой голос), выкладывали в сеть. В это время у нас на Невском открыто работало штук пять «пиратских» магазинов, торговавших «пиратскими» фильмами, в том числе и с моими переводами. Денег мне за это никто не платил, ибо задача «пиратства» – пиратить, а не платить авторам.

Собственно, как гражданину государства Российского, мне на всё это смотреть было смешно раньше, смешно смотреть и теперь. Если «пиратские» фильмы показывают по государственным каналам, если магазины на центральных улицах города торгуют ворованным при попустительстве и участии милиции – было бы неплохо как-то этим озаботиться.

– Как вы относитесь к борьбе с «пиратством» сегодня? С точки зрения бывшего производителя не совсем легального контента? С точки зрения правообладателя?

– Равнодушен. Мне это не было интересно раньше, не интересно и теперь. Никакого участия в данной «борьбе» не принимал и не принимаю. Лично я не могу закрыть даже один магазин на Невском проспекте, не говоря уже о том, чтобы закрыть все магазины везде. Билл Гейтс не может пресечь продажу пиратских версий Windows, чего уж говорить обо мне.

«Нелегальный контент» я «не совсем легально производил» с частотой один фильм раз в два месяца, а то и реже, ибо денег мне за это никто не платил. Что не помешало даже британскому изданию The Observer глубокомысленно рассуждать о том, что лично я контролирую до 30% «пиратского» рынка в России.

Вместо меня тогдашнее «пиратство» победил интернет: как только выросла скорость передачи данных, продажа дисков потеряла всякий смысл – теперь ворованный контент скачивают в интернете. В том числе, что характерно, с моими переводами, и опять бесплатно. И что-то я не вижу в данном направлении никаких действий правообладателей – всё и всех устраивает. Может, они там все в доле?

– Кстати, в какой момент вас стали воспринимать как правообладателя, который генерирует собственный легальный контент?

– Да я, как бы это помягче сказать, никогда ни от кого не прятался. У меня есть сайт, который ежесуточно посещает 125 тыс. человек. На сайте я десятилетиями генерирую собственный легальный контент, начиная с 1998 года. Например, сообщаю о том, чем и как я занимаюсь: пишу сюжеты для компьютерных игр, делаю видеообзоры на различные новинки, в том числе кино, издаю книги, принимаю участие в телепредачах, показываю фильмы в своём переводе по городам и весям России, собираю деньги на добрые дела, помогаю людям. Всем желающим – предлагаю сотрудничество. Ну, если у них есть деньги, ибо любой мой продукт нельзя назвать дешёвым.

Кто именно начал меня «воспринимать как правообладателя, который генерирует собственный легальный контент» – не совсем понятно. Если вы правообладатель – обращайтесь с предложениями, я ни от кого не прячусь. Некоторым деятелям киноиндустрии, что характерно, изначально было понятно, что мои переводы принесут огромные деньги. Остальным это не интересно, у них и так всё отлично.

Переводить кино для проката первый раз предложили в 2005 году. Это был анимационный фильм «Отряд Америка: Всемирная полиция». Тогда же первый раз отправился на гастроли по пяти городам России. Я, как бы это помягче сказать, благодаря активной деятельности и сайту – весьма популярен, везде собирал полные залы.

По ходу развития данного направления за 2013 год продал билетов на фильмы «в переводе Гоблина» на 120 млн рублей, то есть на 4 млн долларов. У нас далеко не каждая киноконтора столько денег зарабатывает.

– Как сегодня видеопорталам можно привлечь максимальную аудиторию? Необходимо ли для этого совсем отказаться от рекламы?

– Понятия не имею. Я не являюсь владельцем видеопорталов и не интересуюсь тем, чем они занимаются. Лично для меня достаточно разместить переведённый фильм в новости на своём сайте, и данному фильму обеспечены сотни тысяч просмотров. Владельцам видеопорталов, кстати, мои переводы по-прежнему неинтересны. Они размышляют о том, надо им или не надо отказываться от рекламы.

– Как сайту с видеоконтентом убить двух зайцев сразу: обеспечить практически 100% покрытие инвентаря рекламой, при этом сохраняя и наращивая свою аудиторию? Есть ли рецепт?

– Просто: размещать добротные фильмы в правильном переводе Гоблина.

– Какой способ монетизации своего видеоконтента вы выбираете?

– Заключаю договоры с правообладателями. Например, ко мне обратилась компания «Амедиа» с предложением поработать над переводом сериала «Эш против Зловещих мертвецов». Я перевожу очередной эпизод, размещаю ссылку на AMEDIATEKA у себя на сайте, на своих аккаунтах в Facebook, «ВКонтакте» и Twitter . В Instagram, кстати, пока почему-то не размещаю, надо подправить. После чего фильм смотрят сотни тысяч подписчиков. Вот так оно всё и монетизируется.

– Какой вид видеорекламы вас раздражает меньше всего?

– Практически не встречаю рекламу, которая рекламирует что-то такое, что интересно лично мне. Как только вижу рекламу – выключаю звук.

– Как вы лично относитесь к недавнему решению Мосгорсуда о пожизненной блокировке RuTracker.Org?

– Как к очередному элементу клоунады от граждан, которые не понимают, чем они занимаются и для чего. Любой пятиклассник обходит эти «запреты» за три секунды.

– Какие самые главные пробелы в российском антирипиратском законодательстве? Почему у нас борьба с пиратством происходит именно так?

– Потому что этой «борьбой» занимаются либо абсолютно некомпетентные граждане, либо они там все заодно. Для начала надо не «бороться с пиратами», а обеспечить гражданам доступ к легальному контенту по разумным ценам. Я помню, когда у меня зарплата была 1000 рублей, в магазинах продавали отечественные DVD по 900 рублей. И непрерывно стонали, что проклятые «пираты» губят всю торговлю на корню. А всего-то и надо – не борзеть и действовать расторопно и разумно. Организуйте качественные ресурсы, назначьте разумные цены – и граждане к вам потянутся.

Ну а когда всё грамотно организовано, можно начинать душить «пиратов». В первую очередь, через провайдеров, ибо именно провайдерам видно, кто и сколько качает. Что характерно, именно провайдеры зачастую организуют хранение и распространение «пиратского» контента. Можно обратиться к опыту западных стран, где за скачивание такого контента огромные штрафы и тюремное заключение.

Оно не работает по каким-то «волшебным рецептам» типа «взять и запретить». Оно работает только как комплекс разумных мер под неусыпным контролем.