Февральский мифодизайн. Часть 4. Дмитрий Каварга. | Статьи

Февральский мифодизайн. Часть 4. Дмитрий Каварга. Чистые конструкции жизни и смерти, Гармонии и Хаоса, задуманные, реализованные и даже прописанные художниками, весьма ценны для мифодизайнера, которому отнюдь не всегда приходится оперировать знакомыми предметами и образами. При всей субъективности и хрупкости спекуляций вокруг арт-объектов, есть все же нечто бесспорно-ощутимое в напряжении созданного ими контекста.

Мы завершаем разговор о художниках февраля размышлением о творчестве Дмитрия Каварги, чьей выставки в этом месяце не случилось. Но, как говорилось в самом начале, ни время, ни пространство мифодизайну не помеха. У Дмитрия Каварги есть сайт.

Если арт-объекты Хаима Сокола можно сравнить с испустившими дух и мумифицированными по обряду даблоидами Леонида Тишкова, то у прото-организмов Дарьи Суровцевой тоже есть свой патологоанатом и нанотехнолог - Дмитрий Каварга. И хотя полимерно-фарфоровая сущность лишает Космос и Хаос категории времени, оно присутствует как стадия абстрактного процесса: у Дарьи объект рождается и мутирует, у Дмитрия воюет и агонизирует, искажая физиономию чистого синтеза рефлексирующей гомерической гримасой.

Прорастающие «позитивы» и «хрустальные иллюзы», беспечные «игрушки» и «кракозябры» рассыпаются на «остаточные мыслепотоки» и «окаменелые мыслеформы», «дифференцированные и «препарированные» до состояния патологического «моделирования». «Меньше метафизики - больше анатомии!» - восклицает Ангел Хаоса, что «безостановочно в яростном порыве шагает и рвет пространства... Лишь только он способен на такое благотворное вмешательство в непрерывный процесс методично-скрупулезного выстраивания сознанием бесконечных ячеистых перегородок. Какое-то продолжительное время после метафизической инициации из новосоздаваемой картины свищут абстрактные ветра, за ее плоскостью различаем иномирный гул. Однако деструктивная рана быстро зарастает, часть вырвавшегося через нее хаоса структурируется, превращаясь во вполне пригодный для повседневного пользования инструмент. Довольно счастливая пора, хотя по мере все удаляющихся ангельских шагов, этот драгоценный инструментарий начинает напоминать бесполезные детские кубики с буквами, выложить из которых возможно разве что отдельные слова. Наступает тягостный период ожидания следующей встречи...», - пишет о себе художник.

Объекты Каварги продолжают судьбу метонимических останков и рваной ржавчины Хаима Сокола - это иезуитски казнимые астральные «обрубки», подвешенные за крюки или исторгающие кристаллы умозаключений - столь же откровенных в своей враждебности телу, как могут быть враждебны лишь хирургические инструменты.

Так же, как и Хаима Сокола, Дмитрия Каваргу живо интересует не иллюзорное, а реальное пространство драмы, которое он вместе со зрителем изучает в реальном времени в многочисленных экспериментах - от взаимодействия живого тепла с искусственно дышащим объектом до управления активностью левого и правого полушарий собственного мозга с помощью эффекта корреляции двух характеристик: электропороводимости кожной ткани и эмоциональной активации. И если воздушные замки Дарьи Суровцевой выглядят хоть хрупкими, но все же монументами Мечте, то объекты Дмитрия - застывшие взрывы, продолжающие демиургической волей проверять материю и дух на прочность и после смерти.

Интересный вариант такой коммуникации - проект «Вхождение в тему» или арт-социум, представленный художником как диалог с истлевшими в агонии споров чучелами коллег и критиков. Каварге, так же, как и Соколу, свойственен не уход от социума, а горячее конфликтование с ним - до полного исхода. И не случайно полимерная волосатая абстракция нет-нет, да норовит сгуститься в зоо- или антропоморфные подобия. Не случайно удался и памятник эпохе распада и ее символу - Борису Ельцину. Оказывается, пресловутый соц-арт, связан внутренней пуповиной с рефлексией, разорванностью, рациональностью. А вовсе не со злобой дня.

По мироощущению и тембру не грех уподобить Каваргу Ларсу фон-Триеру сего «Антихристом», а Суровцеву - Ким Ки-Дуку с его «Весной-летом-осенью-зимой и снова весной».

И если гармония тела для Суровцевой - высшая точка духовного вознесения и стебель ветвящегося развития, то для Каварги невозмутимость духа - очевидное условие и стержень мужественного терпения сбоя, патологии, травмы.

Последнее - результат совершенно иного, чем у Дарьи, представления о происхождении мыслей и вещей. Это не поэтическая дедукция, нашептанная «сверху», а материально-индуктивный процесс «рождений и смертей», изобилующий «чужеродными объектами».

«Моделируя сознание, мы убеждаемся в его вирусной природе. Мыслеформы могут блуждать в "пассивном" состоянии по каналам восприятия, пока какое-нибудь событие не активизирует их рост. В следующий момент одна из форм окажется гениальным озарением или повергнет сознание в длительный период параноидальных страхов.

Процесс материализации напоминает сложную хирургическую операцию, требующую максимальной сосредоточенности и терпения. Материальность самой мысли теперь уже не вызывает ни малейших сомнений, более того, допустимо говорить об особом виде уплотнённых мыслеформ, наделённых небольшим самостоятельным сознанием - о простейших живых организмах. Они испускают неоднородные вибрации и аудиошумы, их структура и форма различны, а внутреннее строение непредсказуемо, наконец, с мыслеформами и мыслепотоками возможно входить в физический контакт с помощью приборов обратной связи», - объясняет Каварга.

И для Хаима Сокола, и для Дмитрия Каварги оказывается важна фотография. С одной стороны - это прямой отпечаток реального объекта, с другой - столь же очевидное преломление, или, точнее, усекновение его в сознании и медиа. Там, где Сокол работает с копировальной бумагой, хранящей и искажающей с помощью тактильного контакта не столько изображение, сколько саму исчезающую фотографию, Каварга придает эти же свойства самому скульптурированию как искусству материализации мысли:

«Фокус в том, что в процессе вытаскивания мыслеформ из сознания в трёхмерную реальность, происходит их преломление, и для восприятия они становятся чужеродными объектами. То же самое происходит с глубоководными живыми организмами когда их подымают на палубу корабля - они искажены до неузнаваемости вне родной им стихии. Плоское инвертированное фото движущейся в пространстве мыслеформы это наиболее точное изображение её первоначальной визуализации».

Помимо фотографии в монологах Каварги в той же роли фигурирует зеркало, а его объекты «шарахаются» от собственной тени, переживая ампутацию собственного "Я". Чего абсолютно не скажешь о Дарьиных существах, которым льстит даже "негатив".

Несмотря на ироничное замечание художника о зрительском желании найти в его инсталляциях что-то знакомое, например, человечков, ощущение присутствия маленьких головастых антропоморфов не покидает. Они кишат в «Памятнике эпохе распада», одиноко блуждают по взорванной вселенной в «Токсикозе антропоцентризма», охотятся на тотемных существ в чащах «Уробороса», грезятся в латунных ручках хирургических зажимов и щипцов...

Рационально-брутальный Хаос и феминно- медитативный Космос: эта оппозиция может быть перевернута в любой момент: как только Дарья Суровцева возьмет в железные клещи летучие иллюзы, а Дмитрий Каварга отпустит на свободу плотные мыслеформы. А до тех пор мир Каварги будет метафорически представлен (проект «Флуктуация пространственных массивов») слоем тяжелого вибрирующего ланшафта, ощерившегося стальными струнами в ответ на удар метеорита и источающего тревожный низкочастотный аудиогул, концентрируя то самое (серое?) вещество, которое требует не Гиппократова созерцания, но хирургического вмешательства.

Мифодизайн - не более, чем система координат, в данном случае - бинарных, или квадратных, на которые удобно нанизывать любой культурный контекст. Миф может состоять из близких и понятных предметов, образов, действий, а может высвечиваться звездной картой на ночном небе. Он может включать в себя, например, как художественные произведения, так и тексты художников и даже - если удастся выяснить, какие-то маркетинговые детали, связанные с арт-рынком. И многое многое другое.

Иллюстрации к статье взяты с сайта Дмитрия Каварги www.kawarga.ru и предоставлены Святославом Пономаревым.